Когда Лисе было 19. Часть 1

выдохнула она, — у меня ничего нет. Ты же знаешь. Родители... Я, у меня только стипендия и той еле хватает. Я ж поэтому на заработки...

— У тебя не хватает ни стипендии, а фантазии. — сказала я спокойно.

— Вы чего меня игнорите, суки — прохрипел Леха.

Ай, ай.

— Видишь, Леха, — перевела я взгляд на парня. — Ты с ней на Вы, а она сквозь тебя смотрит. Пустое ты для нее место. Взгляда не стоишь.

Леха покраснел. Его это доставало каждый раз. Почему у отребьев такое обостренное чувство достоинства? Он поднялся и двинулся на девку. Та только взглянув на него, закричала. И тут же получила затрещину, такую, что голова дернулась, и крик тут же оборвался. Леха стал стаскивать с нее куртку, потом кофту. Когда добрался до джинсов, Сашка немного оклемалась и стала гундосить:

— Нет, пожалуйста. Пожалуйста, не надо. Нет.

Я почувствовала, как по мне пробежала волна возбуждения.

Леха с трудом рвал на ней узкие джинсы. Эта мода в обтяжку всегда была проблемой в таких ситуациях. В конце концов, он не выдержал и достал финку из кармана.

— Ты ее это, не покромсай раньше времени, — вставила я. — А ты Сашка не дергайся, если не хочешь, чтобы он тебе вместе с джинсами сало отрезал.

Сашка замерла, мелко дрожа. Леха разрезал ей джинсы в паху, оставив штанины болтаться на ногах. Спрятал финку и положил лапу девке на белые труселя, поглаживая лобок почти нежно. Сашка шептала как заведенная:

— нет, нет, не надо.

— Чего медлишь, — кинула я. — Пизды не видел?

Леха глянул изподлобья и одним движением разорвал нежную ткань. Сашка вскрикнула. Леха звонко шлепнул ее по голой пизде:

— Тихо, тварь. — Он развел ей ноги, раскрыв взору красную пизду утопающую в светлых кудрявых лобковых волосах. — А ты и прямь бляндинка! Лепота!

Он звучно поцеловал ее прямо в губы... пиздючие в смысле. Романтик хренов. Сашка вдруг забилась и закричала во всю мочь, почти спихнув Леху со своего зада. Я схватила уже знакомую тряпку и, подскочив, стала запихивать кляп. Лешка пытался держать ноги:

— Вот блядь, сука! лежать, я сказал.

Но в Сашку как бес вселился. Мы вдвоем еле ее сдерживали. Я нагнулась и выхватила Лехину финку из его кармана, приставила девке к горлу.

— Слушай меня, чмо тупое. Кончай дергаться, если не хочешь, чтобы я тебе глотку ненароком ни вскрыла. — Сашка резко затихла, только вздрагивая всем телом от всхлипов. Лешка воспользовался ситуацией и запустил пальцы ей в пизду.

— Вот ведь шалава, — сказал разочаровано, поднимая к двери. — А я думал целка! Осторожничал, пылинки сдувал. Ты скольких трахнуть успела, а блядь?

Сашка само собой молчала.

— Принеси веревки — бросила я, держа нож прямо у местечка, где бьется пульс. Это так завораживало. Я погладила ее по голове. — Ты же знаешь, что сейчас будет, правда? Тебе лучше не дергаться, себе дороже будет. Мы за городом, вокруг ни души. Никто тебе не поможет. Никто не услышит твоих криков. Никто не обратит