Тридцать три. Часть 20

маковку, какая наглость. Казалось, что игра потеряна безвозвратно. Грубая игра одного из «бело-синих», повлекшая серьёзную травму игрока «красных», надолго остановила игру. И тут началось. «Красные» играя в большинстве, отыграли шайбу. Через пять секунд, после вбрасывания, красивый индивидуальный проход «красного», завершился столь же красивым голом. 3:2. Появилась надежда. «Красные» напирали, но до конца тайма счёт оставался неизменным. И о чудо! Длинная диагональная передача, неожиданный мощный бросок и ГОЛ! Мы повскакивали с мест, заорали. Обернувшись назад я увидел милое, но кислое личико, губы, которые целовали меня в маковку. И чёрт меня дёрнул, а я выдернул девчонку с места, поднял, какая она лёгкая, и поцеловал в губы, крутанувшись с ней на месте, и посадил на место. Округлившиеся красивые серые глаза хлопали длинными ресницами.

— Знай наших! — сказал я, сам не зная, что имел в виду, игру или поцелуй.

Выпили ещё по пиву и отстояли очередь на «сливной», бурно обсуждая игру со случайными людьми. Я поймал себя на мысли, что ищу в толпе «фанаток», но их «бело-синих» шапочек, нигде не было видно.

Третий тайм. Яростная игра не дала результатов ни той, ни другой команде. Ничья.

Охрипшие, но довольные, мы шли на стоянку, где нас должен был ждать таксист. И тут я увидел шапочки.

— Макс давай закадрим фанаток?

— Тебя на свежатинку потянуло? Пол гостиницы только и ждёт, что их пальчиком поманили, а ему новых подавай. Не, я пасс.

— Ну, вольному воля, а я попробую.

Быстро догнал девчонок, представился, и предложил отметить боевую ничью. К моей радости они согласились и перебирая различные варианты проведения данного мероприятия пришли к выводу, что единственным доступным и приемлемым местом является квартира сероглазой Ольги, т.к. в кафе и в ресторан в это время не попасть, у Юли «все дома», а вот отец Оли на дежурстве и сутки его не будет. О матери разговора не было. Может в отъезде, а может в разводе, или вовсе сирота. Уточнять я не стал.

Добрались быстро. Двухэтажный дом, времён освоения дикого запада. Деревянные скрипучие ступеньки, по которым мы крались как воры, оповестили весь подъезд о нашем появлении.

— Оля! Ты не одна! — вопрос от бдительной соседки.

— Я с Юлей!

— Ага. Ладно. — Дверь в темноте захлопнулась.

— Вот, зараза! Как бы отцу не настучала.

— шшшш!

Быстро вошли, разделись и прокрались в комнату.

— Да уж. У вас не пошумишь. Стены не картонные?

— Нет, но слышимость! Чихнёшь, а за стенкой: «будь здоров!»

— Так что будем шепотом тосты произносить.

— Оля неси посуду.

Я огляделся. Видимо, две комнаты. Добротная мебель, ковры, хрусталь. Живут, не бедствуют. На серванте фотография привлекательной улыбающейся женщины, в рамочке с траурной ленточкой. А вот и мать. Ещё года не прошло, судя по ленте.

Девчонки, им было от силы лет по двадцать пять, тащили закуску, из серванта изъяли хрустальные бокалы и рюмки.

— С чего начнём? Водка? Херес?

— Мне водки. От вина у меня голова болит. — Вынесла вердикт Юля.

— Я