Монастырские рассказы. Глава 6

что на первой были изображены любовные отношения между молодой леди и джентльменом: они гуляли в саду, обняв друг друга за талию; он стоял на коленях у ее ног, когда она сидела в беседке; они очень степенно целовалась. Однако, когда мастер Виктóр, полагаясь на мою снисходительность, предложил нам самим изобразить сцены, разворачивающиеся перед нами, я только рассмеялась и сказала ему, чтобы он не наглел.

Очевидно, он воспринял это как согласие, потому что опустился на колени рядом со мной, обнял меня правой рукой за шею, а левой обнял за талию, что было явно неподобающим поведением пажа по отношению к дочери хозяйки дома. Но этим дело не кончилось, ибо на следующей картинке молодой любовник предстал в своем более непосредственном образе. Он спустил бриджи и засунул правую руку под нижние юбки молодой леди, в то время как ее естество было самым неприличным образом выставлено напоказ. При виде этой картины мне стало стыдно, и все же я не могла отвести от нее глаз. Я не сомневаюсь, что все это было по-своему истолковано дерзким пажом, который вкрадчиво провел рукой по моим нижним юбкам и начал ощупывать мою неопытную и чуть поросшую волосами киску. Наверное, мне следовало бы встать и позвонить в колокольчик или позвать на помощь, но я не смогла сделать ни того, ни другого. Он засунул указательный палец глубоко в меня, мимо сжимающихся губок, и начал возбуждать меня.

Перевернув очередной лист соблазнительной книги, я случайно взглянула ниже нее и увидела, что мой юный друг обнажил и приготовил свой твердый член. Он был длинный, тонкий, весь покрытый венами, а его вершину увенчивала похожая на сливу головка с прорезью на конце, которая, казалось, чуть улыбалась мне. Не то чтобы у меня тогда сложилось полное представление об этом предмете, но я была очень зла и очень напугана, однако его красивое лицо было обращено ко мне с таким страстным и умоляющим видом, что я смягчилась, застыв в нерешительности и, чтобы скрыть свое смущение, перевела взгляд на фотографию, на которую только что смотрела. Ах, что это была за картина! Она изображала любовника, который настолько преуспел в своих любовных и соблазнительных искусствах, что уже был на грани совокупления, а юная леди изображалась с ногами, задранными вверх и покоившимися на его руках, с широко распахнутыми бедрами, в то время как его рыжеволосый член искал вход в ее интимный проход. Вид этой прелестной картины довершил мое смятение, и я едва сознавала, что делаю. Виктóр быстро оценил мое состояние и, воспользовавшись этим, быстро задрал мой шелковый халат и элегантное нижнее белье и пробормотал:

— Такой белизны и изящества я еще никогда в жизни не видел.

Он продолжал целовать, бормотать и даже проникать языком в мое маленькое девственное сокровище. Это действо, как я теперь знаю, имело двойную цель: оно не только возбуждало меня, но и делало мою киску влажной