Монастырские рассказы. Глава 11

Надо полагать, что Робер и Филипп с удовольствием наслаждались вином, сидя снаружи на грохочущих кóзлах. Ежели так, то мое соглашение оказалось наиболее удовлетворительным для всех сторон. Что же касается Виктóра, то он, казалось, был вне себя от радости, найдя себя в карете вместе со мной и Фаншеттой. Я была не менее довольна, так как мои похотливые чувства уже значительно возбудились от той маленькой двойной любовной игры, которую мы только что имели удовольствие наблюдать. Моя хорошенькая Фаншетта тоже беспокойно ерзала на своем сиденье, как будто что-то щекотало ее. Осмелюсь сказать, что она чувствовала себя так, будто была насажена на крепкий мускулистый жезл, удобно удерживающий ее на месте.

— Интересно, как чувствует себя эта бедная девочка, Виктóр? — спросила я.

— Ее довольно хорошо увлажнили, но без сомнения она счастлива, — ответил он. — У нее в кармане больше денег, чем когда-либо прежде, и ее хорошо пробуравили с двух сторон. Подобная мускулистая, довольно грубоватая, но, несомненно, красивая девушка, как нельзя лучше подходит таким неискушенным парням, как Робер и Филипп. Все, что им нужно, — это грубая волосатая киска, большой крепкий задок с дыркой, достаточно большой, чтобы использовать ее в случае необходимости или фантазии, и хороший вертлявый член с большим количеством спермы.

— А скажите на милость, сэр, что еще нужно вам и в чем разница между вами и ними? — спросила я игриво.

— Я отвечу вам, мадемуазель, — произнес он. — Я безмерно восхищаюсь такой изящной высокородной девушкой, как вы, с прекрасным лицом и рубиновыми губами, с грудью, как снег, длинными изящными ногами и молочно-белыми бедрами!

Рассуждая подобным образом, он раздевал меня, и к этому времени я уже была обнажена снизу до пояса. Тут же мой элегантный молодой паж стал деловито работать своим лицом между моих бедер, лаская языком, посасывая и целуя мою киску. Не знаю, что думала обо всем этом Фаншетта, но у нее хватило ума понять, что мы с красавцем пажом уже не в первый раз вступаем в интимную связь. По крайней мере, она понимала, что хозяйку должны обслужить раньше, чем горничную, поэтому хранила благоразумное молчание с добродушной улыбкой на лице.

Я была довольна ее жизнерадостностью и сказала:

— Не переживай, Фаншетта, он будет принадлежать тебе всю дорогу домой. Позволь мне наслаждаться им, пока я могу.

— Могу ли я быть вам чем-нибудь полезной, моя дорогая госпожа? — спросила она.

— Не знаю, милая, — ответила я. — Все зависит от стиля, в котором этот молодой джентльмен, который, кажется, принял мою сладкую норку за коробку конфет, предполагает оказать честь своей молодой госпоже, трахнув ее.

— Как тебе не стыдно, Виктóр, — сказала Фаншетта. — Встаньте с колен, месье! Разве ты не видишь, что мадемуазель Эмили начинает хотеть чего-то бóльшего, чем твоя глупая голова между ее бедер?

— Ну что ж, — сказал паж, отнимая лицо, — если моя прекрасная госпожа не заботится о моей голове, может быть, она позаботится о моем хвосте? От всего