на противоположных концах стола. Когда вечеринка разошлась не на шутку и заиграла группа, Сильви подтолкнула меня:
— Папа, я не знаю, что происходит между тобой и мамой, но сегодня вечером тебе нужно отложить все в сторону. Я умоляю тебя, не порти мою вечеринку.
Я обнял ее и поцеловал:
— Хорошо, дорогая, я буду вести себя хорошо.
— Ладно, тогда иди и потанцуй с мамой, она выглядит так, как будто одна несет груз всего мира. Она сказала, что бедный старый дядя Грант очень болен.
Когда она толкнула меня, я пошел через весь зал, чувствуя, будто на меня смотрят тысячи глаз. Я подал ей руку и вывел на танцпол. Пока мы безмятежно скользили по полу, она таяла в моих руках:
— О, Боже, Роб, так приятно быть в твоих объятиях, спасибо, что пригласил меня потанцевать.
— Окей. Как идут дела? — спросил я.
— Хорошо, я думаю, но Грант...
Я отрезал:
— Я не хочу слышать о нем, и даже не хочу слышать его имя.
Она напряглась от моего сердитого возражения, но пока мы скользили, прижалась ко мне, и мы продолжали танцевать молча. После пары песен она вздохнула:
— Роб, я хочу поговорить с тобой, нам нужно все прояснить.
— Не сегодня вечером, Сильви уже рычала на меня. Если завтра ты все еще будешь здесь, возможно, мы сможем найти где-нибудь уединенное место.
Она согласилась. Боже, как приятно было держать ее в объятиях, это было просто правильно.
— Где ты остановился на ночь?
Я быстро взглянул на нее.
— В Ройял, в городе.
— Я могла бы прийти и провести с тобой ночь, — прошептала она, ее зубы покусывали меня за ухо.
— Нет, спасибо, Эшли, я не сплю с женами других мужчин.
— Роб, пожалуйста, не начинай, разве плохо провести ночь вместе, я люблю тебя и хочу тебя.
— В чем дело, разве Грант настолько болен, что не может достичь эрекции?
Она оттолкнула меня:
— Ты — мерзкий подонок, я просто хотела провести с тобой некоторое время, но если хочешь знать, Гранту осталось всего несколько недель.
— Скажи, где он будет похоронен, чтобы я мог прийти и помочиться на его могилу.
Холодный злой взгляд, который она бросила на меня, заморозил бы огни ада.