Банная Ночь

а теперь уж, как говорится: взялся за гуж, не говори, что ингуш.

— Мам, — послышался сердитый голос.

На веранду ворвалась взъерошенная дочь Раисы — Люба.

— Дядя говорит, что через час поедет. Я с ним!

Двадцатилетняя девушка терпеть не могла дачу, но, почти по приговору, вывозилась туда, лишь только наступали выходные. Родители привычно собирались в вечер пятницы и пару дней проводили на лоне природы, возвращаясь в город к началу рабочей недели, либо в вечер воскресенья, либо рано утром понедельника. Понятное дело, что проводить с ними выходные у девушки не было ни малейшего желания, но недавняя пьянка, случившаяся во время отсутствия «предков», поставила жирный крест на свободе Любы.

В конце концов, не каждый родитель с пониманием отнесётся к заваленной бутылками, упаковками от чипсов, кальмаров и прочих чупа-чупсов квартире, посреди которой лежит полуголая девица (слава богу, не их дочь), которую, по всем признакам пользовали, кто и как хотел. Да и лужа цветистой массы по дороге к, и в самом туалете, тоже не самое приятное зрелище. Ну и финальный аккорд — спешно натягивающий штаны парень в комнате маленькой, миленькой, любименькой Любоньки — заиньки, решили судьбу самой маленькой и миленькой.

— Езжай, — без выражения ответила Раиса и сделала пару глотков.

Дочь умчалась в свою комнату, а мать вновь поглядела в окно, — дождь как будто перестал.

«Раньше сядешь, раньше выйдешь», — подумала женщина и, залпом допив оставшуюся половину стакана, вышла наружу.

Идти было недалеко, всего-то перебраться через забор и пройти полтора участка, которые хоть и были вдвое, а то и втрое больше советских шести соток, но всё же не являлись совхозными полями. Влажные перья травы то там, то здесь проскальзывали по голым коленям и икрам, заставляя Раису ёжиться от неприятных прикосновений, но поворачивать уже было поздно. Быстрым шагом она прошла путь до небольшой времянки и постучала в дверь, реакции не последовало. На дверной щеколде висела верёвка.

«А его ещё и нет», — сокрушенно подумала Раиса и посмотрела на свой дом и море травы отделявшее его от неё.

Женщина прошла пол пути назад, когда её окликнул заспанный голос.

— Тётя Рая!

Она обернулась, на пороге только что покинутого ей крыльца стоял в одних бриджах молодой мужчина, имевший, самый что ни на есть сонный вид. Длинные волосы его свалялись со сна, а, подойдя ближе, женщина увидела и крупные мурашки, покрывшие загорелую кожу.

— Огурцы-то будем делать? — спросила она вместо приветствия.

— Да, конечно.

Парень сонно засуетился, освобождая по холостяцки заваленный стол и скамейку, а Раиса с лёгкой полуулыбкой наблюдала за его ещё неловкими, сонными движениями и отдавала команды: Нужно ведро, принеси листы смородины и зонтики укропа, чеснок надо давить, у тебя есть крупная соль, достань... И прочая, прочая.

В конце концов, пятилитровое ведро огурцов со всеми приправами и приготовлениями было установлено под гнёт в тени дома и женщина, было, собралась домой, но дождь ударил с новой силой.

— Тетя Рая, да посидите пока, чего мокнуть зря?

— Тут идти-то... — ответила женщина,