Ищи дурака

мере, я так думал.

Правильным ответом на её заявление, конечно, было: «какого хрена?» Но я был так ошеломлён этим непредвиденным развитием событий, что не мог ничего ответить. Я просто уставился на неё.

— Мне очень жаль, — сказала она, — но я должна вернуться к Роберту и посмотреть, правильно ли я поступила, оставив его.

— Но мы же помолвлены! Как ты можешь вернуться к Роберту? Ты меня больше не любишь?

— Конечно, я люблю тебя, — грустно сказала она, — но у меня такое чувство, что у меня есть незаконченное дело с Робертом. Я не могу выйти за тебя замуж, пока не решу этот вопрос.

— Но что, если ты обнаружишь, что всё ещё испытываешь к нему чувства? — Спросил я. — Значит ли это, что ты вернешься к нему и останешься?

— Не знаю, — грустно ответила она.

Я видел, что она несчастна; но я не чувствовал никакого волнения с её стороны по поводу новой встречи с Робертом. Вместо этого она вела себя как трагический персонаж древнегреческой пьесы, которому суждено встретить свою судьбу. Но она не передумала — в эти выходные ей предстояло лететь обратно к Роберту.

Я был опустошен. Мечта, которой я жил, казавшаяся такой осязаемой всего несколько часов назад, превратилась в дым. Вместо счастливой семейной жизни с красивой и талантливой женщиной, которую я действительно любил, моя жизнь теперь, казалось, направлялась к мрачному, лишенному любви будущему в одиночестве.

Мы проделали долгий путь до аэропорта Хартсфилд почти в полном молчании. Она была глубоко погружена в свои мысли; я исчерпал все аргументы, какие только мог придумать.

Когда мы добрались до уровня вылета, я помог ей с сумками, а потом беспомощно стоял на обочине. Я не знал, то ли поцеловать на прощание, то ли в ярости уехать. Наконец, я схватил за руку и высказал свой единственный невысказанный страх: — Пожалуйста, не спи с ним.

Она посмотрела на меня непроницаемым взглядом и сказала: — Я поняла. — Затем она повернулась и закатила свою сумку в терминал. А я уехал, гадая, что это значит.

Неудивительно, что тот уик-энд был одним из худших в моей жизни. У меня было такое чувство, будто врач нашел у меня в груди опухоль и ждет, не злокачественная ли она.

В субботу я пошёл в офис и попытался погрузиться в работу, но обнаружил, что постоянно проверяю электронную почту и мобильный телефон, тщетно надеясь услышать Джулию. В тот вечер мы с приятелями отправились в местный спорт-бар, но меня не интересовала игра на плоском экране. Пиво, которое я пытался пить, еще больше раздражало мой и без того сырой желудок. Когда один из моих друзей вежливо спросил меня, не случилось ли чего, я в течение часа нагибал ему ухо, изливая всю грязную историю. Когда он сказал мне, что не может в это поверить, я задумался, что он имел в виду. Он имел в виду, что не может поверить в то, что Джулия сделала со мной, или