раз видел ее лицо по скайпу, я почти не узнал ее, стоящую в терминале. Она коротко постриглась и была одета в то, что я бы назвал деловой повседневной одеждой. Оказалось, что многое изменилось.
Сьюзен внезапно стала очень застенчивой, вцепившись в талию Мисси и пряча лицо. Но Мисси мягко подтолкнула ее к матери и прошептала ей на ухо ободряющие слова. Наконец, Сьюзен отпустила ее и нерешительно двинулась к Кэрол, набирая скорость, по мере приближения к ней и, наконец, обняла ее.
Кэрол обильно плакала, и Сьюзен сначала была сбита с толку и обеспокоена.
— Я так рада тебя видеть, — заверила ее мать, и они крепко прижались друг к другу. Кэрол посмотрела на Мисси и меня и сказала «Спасибо» каждому из нас. Я не мог не вспомнить сцену расставания, когда Кэрол в последний раз уезжала из Бирмингема.
На этот раз мы вчетвером вместе направились к месту выдачи багажа. Когда Сьюзен остановилась, чтобы полюбоваться какими-то безделушками в одной из витрин аэропорта, Кэрол повернулась к нам.
— Я знаю, что у нас мало времени, но хочу извиниться перед вами обоими. В последние пару лет я много думала и даже пошла к терапевту. Она помогла мне понять, во что я превратилась в то время, когда находилась в погоне за славой, и какую сильную боль я причинила окружающим в процессе этого, особенно вам двоим. Вы, вероятно, не сможете простить меня, но надеюсь, что хоть не будете меня ненавидеть.
Мы с Мисси посмотрели друг на друга, а затем в унисон обняли Кэрол. Было приятно позволить многому исчезнуть...