Разрушение идеала

точно спелые дыни, нежные груди, стянул партнёршу на пол и, обхватив титьки крепкими пальцами, поставил капитаншу возле ножек стола на четвереньки.

— Запоминай эту блядскую позу, малышка! — промурлыкал «Я», засовывая, вздыбленный член, в разогретую офицершу.

Леночка пыталась вырваться. Но руки ухватившие груди и вбитый между ног фаллос делали её безрезультатными...

Прежде чем ебать поставленную раком библиотекаршу, «Я», прислушался, не будет ли возражений со стороны патрона?

Большаков молчал.

— То-то же! — ухмыльнулся ёбарь.

И его член деловито задвигался в глубине женского влагалища. Тазобёдренные движения самца ускорялись, и вскоре распалённая такой прокачкой женщина, перестала сопротивляться. Поскуливая, она, расслабилась и поплыла в очередном оргазме. Хлюпающие звуки полноценной ебли дополнились ароматом женских выделений и мужского семени.

— Тебе, хорошо, моя тёлочка? — склонился к запрокинутой голове Леночки, не останавливающийся любовник.

Стоящая раком Елена Павловна, выдохнула что-то не членораздельное...

— Может, эту порцию сольём в ротик?

Капитанша отрицательно замотала головой:

— Давай туда... — простонала она.

— Куда? В пизду?

— В писю...

— Из писи писают, а мы ебёмся. Так куда сливать молофью?

— Туда! — чуть ли не прокричала Елена Павловна.

— Может на твою спинку?..

— В пизду сливай, дурак, неотесанный!..

— Так бы сразу и сказала, — выдохнул «Я» и, ускоривши движения на всю длину хуя, вдруг, вдавил, что есть силы, замер, закатил глаза и, с протяжным стоном, начал сливать накопившуюся в яйцах сперму в самую глубину капитанши...

— Хочешь, что бы я имел тебя ещё?

— Да... — простонала женщина, теряя рассудок, в невиданном для неё каскаде коротких оргазмов.

— Во все дыры?

— Да...

— Скажи: «Выеби меня во все дыры». И не забудь добавить «Пожалуйста».

— Это не хорошие слова...

— Повторяю. Если хочешь продолжения, забудь о запрете на нехорошие слова.

— Чему ты меня учишь, мерзавец?..

— Блядству! Ты ведь хочешь ребёночка?

— Хочу...

— Тогда говори «Выеби меня во все дыры, пожалуйста!»

— Вы... вые-би меня...

— А вежливое слово?

— Пожалуйста.

«Я» подвигал членом в горячей пещерке Елены Павловны. Та отреагировала страстным подмахиванием.

— Молодец, горячая девочка. А как же муж? Ты ведь раньше ему не изменяла? — спросил «Я», по-садистски приостанавливая движение.

Женщина, поскуливая, постаралась самостоятельно двигаться на члене.

— Чего молчишь? — не двигался искуситель. — Может совесть замучила?

— Ох, не останавливайся, салага! — взвыла Калинина.

«Я» победоносно оглянулся на Большакова: «Кайфуй, братан, пока я работаю!»

— Громче, — велел он Елене Павловне.

— Еби, сволочь! — во весь голос завопила жена капитана.

— Давай ещё. Что-нибудь матерное.

— Не знаю...

— Вспомни, всё, что где-то слышала, видела, читала...

— Еб твою мать!... Нормально?..

— Сойдёт. Давай ещё. Скажи, что ты соска.

— Я соска...

— Ещё, такое же.

— Подстилка солдатская...

— Скажи, что ты шлюха. — «Я» рывком прижал Елену Павловну к себе, погрузился в неё на всю глубину и задал бешеный ритм.

— Я шлюха! — дёргалась на хуе Елена Павловна.

— Блядь бескорыстная. Даю всем, кто попросит...

— Блядь бескорыстная. Даю всем, кто... ааа-а... ! — новый оргазм накрыл хрупкое тело Калиненой.

— Ну, теперь, держись! — предупредил «Я».

Пользуясь тем, что тело партнёрши, из-за оргазма, временно обмякло, он приставил смазанную молофьёй и женским выделением залупу к