Очередной выпуск новостей. Часть 2

чертов судья не сможет полагать, что он лишь утешал ее после чего-то плохого. Дело в шляпе, если ты беспокоишься. О, еще, я думаю, можно завести дело против Шелдоно о том, что он разбил брак, это не очень распространено в наши дни, но если ты настолько взбешен, насколько это звучало сегодня утром, то можешь попробовать.

— Сделай, если думаешь, что сможешь ему это пришить. Считалось, что этот ублюдок был моим другом.

— Я думаю, что он будет удивлен, скольких людей расстроил тем, что сделал. Будет забавно, если в воскресенье он попытается прийти поиграть в гольф.

— Почему это?

— Ну, в его регулярную четверку по гольфу входит мой напарник Ларри. Он уже сказал парням, что если играть будет Шелдон, то его не будет. О, не волнуйся, он не сказал им, почему. Но Шелдон полностью вылетит из клуба через неделю или около того. Ты знаешь, что он предстает перед комитетом по обвинению в разборке с тем приглашенным игроком на турнире на прошлой неделе. Ну, его обвинили в неуместном поведении, и поскольку Ларри — в комитете, ну, в общем, он — поддонок, как выразился Ларри, ведь что может быть более чертовски не по человечески, чем соблазнить жену другого члена?

Я улыбнулся про себя, когда мы закончили говорить. Изгнание Шелдона из гольф-клуба станет лишь первым из последствий, от которых он пострадает. Что, черт возьми, скажет его жена, когда дерьмо будет наброшено на вентилятор при этом фиаско. Нет, я не собирался звонить ей. Мне нравилась эта девушка, но она сама скоро узнает, что происходит.

Внутри дома я обнаружил, что на кухне сидит Флоретт и плачет. Ну, видимо так, поскольку я знал, черт возьми, как она может играть.

— Что ты здесь делаешь, Флоретт? — спросил я настолько твердо, как мог. Все-таки, эта женщина была и остается любовью всей моей жизни, и когда она плачет, я тоже плачу внутри.

— Я живу здесь, и мне нужно с тобой поговорить.

— Ты больше здесь не живешь, но, если хочешь поговорить, я дам тебе десять минут, а потом выгоню.

Внезапно Флоретт перестала плакать. Взгляд, который она бросила на меня, был полон потрясения.

— Ты не сможешь!

— Флоретт, я когда-нибудь тебе лгал?

Она села еще более прямо, понимая, что я тверд в том, что сказал.

— Но я — твоя жена. Ты не можешь так просто меня выкинуть.

— Ты была моей женой, пока я не обнаружил, что ты... играешь в куклы с Шелдоном. — Забавно, я так и не смог заставить себя сказать «трахалась» или «еблась».

— Но я люблю тебя! Ты не можешь меня выбросить. Ты любишь меня.

— Ты имеешь в виду «любил». Я не собираюсь любить ни одну женщину, которая считает меня чертовым дураком. Как давно вы... трахаетесь? — мне было чертовски сложно сказать это.

— Мы не!..

— Черт, Флоретт. Что же ты делала с Шелдоном в этом гостиничном номере, играла в проклятую «Монополию»? И из того, что