Дурное пари

какая-то власть и право так говорить.

— А с другой женщиной не пробовали связать жизнь? — не отставал я.

— Пробовал, пока не убедился, что почти все женщины способны на измену. Не изменяют только те, кто очень зависит от мужа или его денег. Брачные контракты не дают им такой возможности. Да и то среди них не все выдерживают. Ведь женщине помимо денег нужна ласка, нужно, чтобы любили ее сильно, души в ней не чаяли. А если эти составляющие отсутствуют, то любой мужчина никакими цепями женщину не удержит.

— Знаете, Николай Иванович! Думаю, что это сугубо ваше мнение, обожглись вы сильно и повесили на женщин такое клеймо. Я вот человек не богатый, а с женой душа в душу живу и об изменах у нее даже в мыслях ничего не бывает.

— Это она тебе сказала?

— Мне говорить не надо, я и так все вижу. Чай уже девятнадцать лет вместе.

— И что, она ни разу даже повода тебе не дала?

— Нет!

— А ты подумай!

Валя вышла за меня когда ей только исполнилось двадцать. Были ли у ней связи до нашей встречи меня не интересовало. Я тоже до нее вел не совсем праведную жизнь. Но один факт меня очень смущал — после первой брачной ночи я не обнаружил пятен крови. Получается, что жена была не девственница. Но на прямую спросить об этом я не решался. Да и поздно — уже женился. Хотя

позже я читал в каком-то журнале, что плева может растягиваться, поэтому крови может и не быть.

Однако, и позже я крови не замечал. Вопрос меня грыз, но больше я его никогда не поднимал. И еще один факт всплыл из памяти. Однажды Валя пришла домой после корпоратива. От нее пахло алкоголем. Но это было понятно. После последовал рассказ о том, что постепенно праздник сместился на берег реки, где они все дружно купались. Из-за отсутствия купальников некоторые дамы купались топлес, чем очень обрадовали мужской контингент. «Но я не раздевалась,» — сообщила Валя. Она приняла душ и пошла в кровать, где сразу уснула. Зайдя в ванную я увидел брошенные на пол трусики. Я их поднял, чтобы бросить в корзину с грязным бельем. Мне показалось, что трусы какие-то влажные и я их развернул. На их внутренней стороне были видны белые пятна. Что это может быть — сперма или ее соки. Отчего соки? Там что было эротическое представление, от которого моя жена так возбудилась? И опять я смалодушничал и ничего не узнал. Наверное, боялся услышать какое-нибудь вранье. А это уже было бы для меня слишком! Все это происходило так давно, что если бы секс и имел место быть (а я все же в этом сомневался), то на сегодняшний день Валентина была святой женщиной. Я был на сто процентов в этом уверен.

— Нет, Николай Иванович, моя жена исключение из вашего правила, и думаю, что не единственное, — твердо заявил я.

Сзади