Нетривиальные похождения Робина Гуда. Глава 3: Из огня да в полымя

Просто дьявольское совпадение.

... дай мне хотя бы душ принять... Вспыхнуло опять в мозгу. Мама переоделась из своего соблазнительного пеньюарчика, теперь на ней была самая-самая скромная, чуть ли не до пят, ночная рубашка, голову венчал тюрбан из полотенца. Она осторожно выглянула из-за двери...

Решение было импульсивным. Мысли путались. Я набросился на неё со спины. Мама аж подпрыгнула от испуга. Вообще, в ванной она возилась чуть ли не полтора часа и должно быть уже уверовала, что я ретировался в свою комнату. Ну... Ей не хватило буквально пары минут.

Во мне будто всколыхнулся древний инстинкт, схватить вожделенную добычу и утащить её в свою пещеру. Признаюсь, честно, в тот момент, я и сам не соображал, зачем, собственно, я тащу её целенаправленно в свою комнату. Эмоции буквально захлёстывали возбуждённый разум. Но почему-то, я твёрдо верил в то, что нам с мамой надо было поговорить. Самообман?

Я схватил перепуганную моим внезапным нападением маму за руку и решительно потащил за собой, так что она едва удержалась на ногах.

— Поговорить, да!?, — шипит мне мама и пытается вырвать свою руку, — отпусти меня сейчас же! Я Марка разбужу, слышишь?!

Что мне ей ответить? В голове полный кавардак.

Крепко сжимая её дрожащую ладонь, я силком веду её за собой. В гостиной, откуда вела лестница на второй этаж, она поскользнулась, но я даже не обернулся, — дотащив её до лестницы в буквальном смысле волоком.

Она беспомощно захныкала, суча босыми ногами по полу, свои гламурные пушистые розовые тапочки к тому времени она уже потеряла. Но почему-то мама так и не решилась возмутиться в полный голос столь неподобающему к ней отношением с моей стороны. Хотя отсюда Марк непременно бы услышал её призывы о помощи.

Я протащил её за собой по лестнице, едва ли, не взлетев вместе с ней, наверх. Я едва ли не бежал. Она кое-как, ухватившись свободной рукой за деревянные перила, умудрилась вновь оказаться на ногах.

Её ладонь вцепилась в перила. Я почувствовал рывок и не смог удержать её руку в своей ладони. Не знаю, почему, но эта её попытка к сопротивлению, внезапно вызвала во мне волну острого раздражения.

Я стремительно обернулся:

— Мама! — прошипел я, окинув её злым взглядом, — мы должны поговорить!

Ах, чёрт ну кого я обманывал! Но... Как-то язык не повернулся сказать ей, что на самом деле меня просто разрывает от безумного дикого вожделения к ней.

Мать стояла, прижимаясь к перилам и испуганно взирала на меня исподлобья, растрёпанная, босая, в измятой, перекошенной белоснежной ночной рубашке. Тюрбан из полотенца на голове съехал на бок. Но с её телом, наверное, было бы невозможно смотреться не сексуально и не соблазнительно даже в рубище. Полная грудь соблазнительно вздымалась и опускалась, так что казалось, что сейчас ткань её ночнушки затрещит по швам. Большие соски рельефно проглядывались через ткань.

— Майкл?!, — выдохнула громким шёпотом мама, с трудом совладав с шумным дыханием, — я обещаю тебе!!! Если! Ты это сделаешь со мной