Десять писем. Часть III. Письмо девятое

Бернвиль 4 мая, 1959 г.

Драгоценная Кэт, можешь поздравить меня во многом! Приехал Боб, все улажено, все ясно. Праздновать свадьбу будем вместе с вами! Как здорово! Классно? Обдумай с Джоном, когда лучше.

Твое письмо я получила перед приездом Боба. Ты оказалась почти во всем права.

Он приехал вечером. Сперва мы как-то стеснялись друг друга, но потом после первого поцелуя... Ах, что за поцелуй!...

Боб устроился в отеле, но мне идти туда было не совсем удобно и невозможно.

Поздно вечером я повела Боба в мой укромный уголок в саду... Не знаю, как я дошла туда... Я так была возбуждена, что у меня колени подкашивались, и мне хотелось тут же, где угодно лечь... Я с трудом передвигала ноги и всей тяжестью своего тела опиралась на Боба.

Боб конечно понимал мое состояние и, ни слова не говоря, снял пиджак, положил меня на него и лег рядом со мной. Целуя, он осторожно и нежно поглаживал меня между бедрами, которые я раскрыла ему навстречу и, само собой, должен был заметить, что мои трусики были совсем мокрые. Когда он их снимал, я приподняла свой зад, чтобы помочь ему, а потом подняла ноги.

Все это я ожидала, но как бы тебе сказать, все произошло как-то неожиданно и не так как я думала.

Боб двигал мне «его» совсем не так, как Дик, а очень медленно плавно, без толчков. Его толстый член сначала придавил мои «губы», раздвинул их, уперся в чуть надорванную Диком пленку, нажал на нее... Я почувствовала боль и слегка толкнула Боба в грудь. Но его член неутомимо усиливал давление... И все сильнее... Я заерзала ногами от боли, забилась под ним, отталкивая его, но Боб крепко удержал меня под собой, вдавливая «его» все глубже, не раскрывая, а как-то больно, очень больно, мучительно растягивая «колечко» уже немного поврежденной пленки...

— Пусти!... Пусти же!... — прошептала я, чувствуя, что больше не выдержу такой муки.

— Ну потерпи...

Боб только сильно дышал и немилосердно давил, совершенно не двигаясь.

— Не мучь!... Это же садизм!... — прошептала я, чувствуя, что мой живот, бедра и лоб покрываются потом от неимоверной боли до предела растянутой пленки.

Я вновь забилась под ним и, не знаю, может быть инстинктивно, но я с силой подняла свои ягодицы, чтобы оттолкнуть его... Но вдруг резкая боль заставила меня вздрогнуть и я, кажется, вскрикнула.

— Тише! — зажал мне рот Боб рукой.

Резкая боль тотчас же утихла, и сменилось ощущением сильно расширенного толстым членом влагалища. Ощущение совокупления теперь было полным, удовлетворяющим. Его орган заполнил там всю меня. Я обняла Боба за шею и лежала неподвижно, слегка согнув колени.

— Тебе приятно? — спросил он.

— Да... — тихо ответила я.

Он делал сперва медленно, но сильно, а затем начал делать быстрее и ощущение сладости и, одновременно боли начала нарастать у меня довольно быстро.

Но очень скоро я почувствовала, что он кончает. Кончил он мне на живот.

И вот представь себе, Кэт! На это раз