Одиссея 2300-х. Глава первая

Тренажёр свистнув, замер в верхней точке полёта, потом рухнул вниз. Края астероидных глыб понеслись навстречу, метя точно по моей кабине. Но я выкручивал ручку, дёргал вспомогательные рули, давил на педали, пыхтя, матерясь, выворачивался из, казалось бы, неминуемых катастроф. Наконец, мокрый насквозь, я выпал из тесных объятий кресла, всё-таки довольный собой. Проскочил, хоть и в учёбном полёте, опасный пояс астероидов на аварийном катере. И счёт штрафных очков — одни нули. Мастер.

— Молодец! — Инструктор хлопал меня по спине, тряс за плечи. — Так проскочить! Так проскочить! Рекорд!

— Ну, думаю, что практически сдал выпускной экзамен, кадет! — Старший группы преподавателей по нашему курсу, получивший за своё «правильное» отношение к кадетам, «Радетель», тёр очки, покачивал головой. Кроме своих очков, которые были диковины, и почему он не откорректирует своё зрение? он имел высокий рост, худощавую шею и пренеприятнейший голос. Говорили, что так кричит пустынная хищница на Гиганте, когда видит свою жертву. Хотя, как всегда в этих случаях, наверно, присочиняли. — Осталась теория и заветный диплом в кармане форменной куртки. Уже пошили куртку, кадет? — Ещё одна особенность его общения с нами. Он не называл нас ни по имени, ни по номерам. Обращался просто «кадет». «Кадет, встать!», «Кадет, ко мне!» И кого зовёт, и кто должен подойти? А если ты не угадывал, что тебя зовут — извольте на дополнительные занятия по астронавигации. Сиди, пялься на эти точки, определяя, где ты. Зачем она нужна эта визуальная астронавигация? Ведь есть системы контроля, управления, ориентирования и, наконец, существует сеть контрольных маяков! — Но теорию! Теорию придётся сдавать мне. Такому мастеру пилотажа следует иметь высший бал по навигации!

Опять навигация! Эта чёртова навигация с этим пересчётами с учётом коррекций! Таблицы, таблицы, формулы!!! От которых мозги кипят! Я стоял под душем, упирался руками в упругую стенку громко матерился, не жалея глотки. Тут кричи не кричи — помещение герметичное, звукоизоляция хорошая. Сюда пару раз затаскивали «особо отличившихся» сокурсников, у которых было в голове только одно — заслужить особое отношение со стороны куратора нашей группы. Для последующего хорошего распределения на коммерческие линии. «Особо буйных» и просто «буйных» отправляли в распоряжение корпораций, где нами просто затыкали дырки. Кого на тяжеловоз, кого на заправочную платформу, а кого и вовсе на планету, в центр контроля сектора. Просто на пустующие должности. И потом дипломы с пилотскими куртками пылились до особого случая.

Вода сняла напряжение, но настроение было испорчено. Сдавать «Радетелю» теорию было равносильно пытке в солёной ванне — особому, изощрённому методу проверки психологической устойчивости кадета. Это когда ни звука, ни ощущения тела ничего что могло бы отвлечь от общения с самим собой в плотной солёной взвеси. Погружают голым, предварительно побрив всё на теле, с маской на лице в такую неглубокую ванну, каждого в отдельную, и включают регистратор. А шевелиться, тем более чесаться, стонать нельзя. Сразу штрафные очки. И чем больше этих штрафных очков, тем ниже в деле твоя отметка