Одиссея 2300-х. Глава четвёртая

о бывшем старшем враче. Может быть, узнаю что-нибудь о Фантазии?

— Слушай, а это ваш старший, который смотал, он как был? Нормальным?

— Нормальным, не признанным гением. — Он крутанулся в другую сторону. — В одном из блоков устроил себе лабораторию по клонированию. Экспериментировал. И доигрался.

— До чего. — Интересная новость. Старший врач занимался клонированием на борту «Лупина». — Доигрался до чего?

— Крыша поехала. — Он зевнул. — Сначала сделал себе женщину. Потом сжёг. Снова сделал. Сжёг. Потом решил сделать девочку. Дорастив до взрослого состояния естественным путём. И всё.

— Что всё? — Я не понял, присел рядом.

— Что, что? — Он потянулся. — Действительно помогает. Сделать-то он сделал. Записи есть. А потом обрываются. Обрывки какие-то о применении новых схем выращивания, достижения результатов совершенства, приближении к идеалу. Короче, бред! В лаборатории были только пустые боксы. Ребята из службы безопасности прочесали всё. Ни-че-го! Стерильно. Нашли только одну коробку на палубе с челноками. С этими обрывочными записями и всяким женскими украшениями. Ну, знаешь, там блёски, бриллиантовые россыпи, какая-то там ещё мишура, старая одежда. Наверно, от старых опытов осталось, а в челнок не влезло. Да и зачем ему это всё? — Он хохотнул. — Если, конечно, он от своей работы не стал этим... фетишистом.

— Кем? Впервые слышу это слово. — Вроде всё в порядке, голова не кружится, стою крепко на ногах. Пора идти. Так, значит Фантазия это плод работы по клонированию? Такое совершенство методик и технологий? С одной стороны, противно как-то. Секс с «производной», а, равно как и с биомеханизмами, вещь не постыдная, но мне как-то было не по себе от этого. С другой стороны, секс с Фантазией был таким, что моё тело желало вновь ощутить его. Но она «производная»? Есть от чего задуматься.

— Ну, это те, кто, там, тащиться от всякого там — белья, краденого у объекта обожания, туфельки или ещё какой-нибудь фигни. Короче, ближе к дрочерам. — Он хлопнул меня по плечу. — Готов к выходу в мир?

Выход в мир сначала пошёл хорошо. До половины пути, а вот потом. Если бы не врач, подхвативший меня, точно бы упал.

— Куда так побежал? — Он держал крепко, что было для его телосложения очень удивительно. — Надо идти спокойно, мерно. Организм восстанавливается, а ты его сразу в дело. Мерно иди, мерно.

Так, парой, мы дошли до каюты. Самуил не отказался от стаканчика крепкого напитка, расположился в кресле. Мы поболтали немного о том, о сём. И тут в разговоре мы затронули одну тему, в которую мне захотелось не то чтобы вцепиться, но не отпускать так — не прояснив до конца. Говоря о восстановлении моего организма, Самуил подчеркнул, что репродуктивная функция сохранена, дети от меня будут. А вот у половины мужиков на корабле с этим проблема. У женщин ситуация более лучше. Я заволновался. Конечно же, мне хотелось детей.

— Вот, например, Фира и её муж Клавдий. Она здоровая женщина репродуктивного возраста, ей рожать и рожать. И она готова к