Костя покосился на него.
— Ты где живешь?
— У одного... ты не знаешь, короче. Но... но я к тебе. Можно, да?
— Конечно, — сказал Костя. — Давай чемодан.
— Спасибо... Я как вернулась с Эльтона... я тогда убежала, когда увидела, что вы с Ванессой... Пошла голышом в степь, случайно встретила попутку, в ней двое мужиков... Уехала... ну, ты понимаешь, что мне пришлось делать... Так вот: я, как вернулась, сразу пошла на обследование. Оказалось, что опухоль уменьшилась в два раза. А недавно, две недели назад, я снова ходила — и...
— И?
— Опухоль опять такая же, как была. Сказали — три недели, от силы месяц.
Она замолчала. Молчал и Костя. Потом Эль продолжила:
— Понимаешь, получается, что когда ты со мной... ну, когда мы вместе — она уменьшается. Вот я и подумала: а может...
Костя вдруг сгреб и прижал ее к себе, да так крепко, что она вскрикнула:
— Эээй! Ты что?
— Прости.
— Ничего... А я наврала тебе. Меня вовсе не Ариэль зовут.
— А как?
— Элла. Элеонора. Банально, грубо... И родители у меня не умерли. Просто они суки, я их ненавижу... И наверно, Кость, скоро опять понадобится... помнишь, как мы тогда, в больнице?
Они как раз входили в вестибюль метро. В спины им ударил холодный ветер, и Косте почудилось, что тот пахнет полынью.