Любовь и смерть Медузы Горгоны

и глядя в желтый песок, медленно подошел к ней.

— Я не хочу тебя зла... — добавила она, разглядывая его.

Это был полумальчик — полуюноша, с сочными ярко-красными, чуть капризными, губами, с блестящими, наивными и доверчивыми глазами, обрамленными пушистыми ресницами, делавшими их еще более наивными и доверчивыми. Его гладкое молодое тело с коричневыми блестящими плечами было нежно, и возле темных больших сосков еще не было волос; у него были крепкие сильные ноги, покрытые золотым от солнца пушком, и тугая круглая попка была обтянута белой набедренной тканью. Несмотря на юный возраст, в нем были сила и мужественность.

Она внимательно рассматривала юношу и чувствовала, что, вопреки своей воле, доброта, чистота и желание любви незаметно и навсегда вползают в нее. Ей не хотелось его непременной смерти, но и не хотелось отпускать.

«Почему бы не он? — неожиданно для себя подумала она, глядя на Персея. — Я смертна, и когда-нибудь это должно произойти»

Он все еще нерешительно держал в руке подарок Афины.

Это было странное и магическое зеркало: оно долго лежало у Афины ненужным и скучающее от тоски и одиночества, покрываясь слоем серой и едкой пыли, равномерно ложащейся на поверхность. Ничто, кроме тусклой дальней комнаты со старыми предметами, не отражалось в нем, и редкие тусклые дневные лучи нехотя указывали на смену дня и ночи. Так проходили мгновенья, секунды, минуты, часы; часы складывались в серые сутки, а сутки вмещались в одинаковые серые года, прессованные слоями серой пыли.

Изредка, в комнату случайно влетало какое-нибудь насекомое, которое, пожужжав или попищав, попадалось в густую и противно липко-тяжелую и тоже серую, как все здесь, паутину к серым и старым паукам. Никто и ничто не нарушало, да и не хотело нарушать серый покой этого мира. Зеркало ждало того момента, когда сможет выполнить поручение хозяйки, как верный и преданный слуга с нетерпением ждет приказа. Теперь оно было в руках у жертвы и знало, что надо делать.

— Странный подарок, — Медуза глянула в зеркало. Красивое лицо смотрела оттуда. Женщина удовлетворенно разглядывала себя и, казалось, забыла о посланце. Он же, немного постояв возле нее, переменяясь с ноги на ногу, и видя, что она занята рассматриванием себя в зеркале, медленно отошел от нее, ступая по мягкому песку. Персей стал разглядывать каменные изваяния, находившиеся невдалеке.

— Это кто? — спросил он.

— Это мои гости. Все они были живыми людьми, и все остались тут, — она улыбнулась.

Юноше стало жутко.

— Все были живыми? — переспросил он.

— Все... — улыбка не сходила с ее губ.

Он молча подошел к ним.

— Они все были твоими любовниками? — спросил Персей, дотронувшись до твердого, пористого камня ближайшей статуи.

Женщина промолчала, слегка шевельнувшись. Ей не очень-то хотелось об этом говорить.

— Ты их любила? — он прошел дальше и дотронулся до другой статуи.

— Нет...

— Ты помнишь каждого? — следующая статуя была чуть шероховатой.

Она посмотрела на застывшие тела. Некоторые из них уже были изъедены ветром и морским соленым воздухом.

— Да, каждого...

Все они были разные: были тихие,