В объятиях пирата. Части 9—10

даже дышать ей было трудно.

От невыносимого запаха табака и перегара, смешанного со зловонием грязного беззубого рта, у Анны спазмы сжали гортань. Она почти задыхалась. Его руки стали шарить по её груди, разорвали блузку. Великолепная нежно-розовая грудь с крупными вершинками оказалась перед глазами пирата. Упругая и тёплая она пахла молоком. Теряя остатки разума, Блэк голодным ртом впился в набухший «орешек», ощутив сладковатый вкус молока, зарычал и вцепился в вершинку зубами. Даже закричать у Анны не было сил, от невыносимой боли она лишь стиснула челюсти. Только громкий плач сына не давал ей лишиться чувств. Огромные нетерпеливые грубые руки расстегнули ширинку его брюк, стали шарить по её гладким ножкам, пытаясь полностью задрать юбку. И тут пальцы Анны нащупали в складках одежды стилет. Каким-то невероятным усилием она выдернула его и, вкладывая остатки своих сил, вонзила в пирата. Она услышала его дикий рёв и потеряла сознание.

В этот момент в каюту, выбив дверь, ворвался Дюваль. Он в упор выстрелил в стоящего на коленях Блэка, тот замертво рухнул в низ лицом. Серж кинулся к Анне. Она была без сознания.

— Девочка, милая моя! — закричал Дюваль и встряхнул её, целуя окровавленный ротик.

Не открывая глаз, она чуть слышно выдохнула:

— Анри...

И опять лишилась чувств.

Анна ощутила тихое покачивание. Открыв глаза, увидела над собой два тёмно-синих огонька с мягким тёплым светом. Постепенно приходя в себя, поняла — это глаза Сержа. Она лежала у него на руках. Они плыли на лодке. И только сейчас у неё хлынули слёзы. Всё тело болело так, что не было сил даже всхлипнуть, слёзы просто бежали розовыми ручейками по окровавленным щёчкам.

— Анри, — вновь чуть слышно прошептала она.

— Всё хорошо, любимая, — улыбнулся Дюваль, — он здесь, на руках у Джузеппе. Всё хорошо, моя смелая девочка!..

Она вновь провалилась в беспамятство.

Пришла в себя, ощутив прикосновение тёплой воды. Держа её на руках, Дюваль стоял под струями водопада.

— Сейчас, счастье моё, я всё смою... Потерпи... Я знаю, как тебе больно, — улыбнувшись, тихо сказал он, увидев, что она открыла глаза.

— Я... хотела... но не успела... — бессвязно прошептала Анна.

— Аннета, девочка моя, не говори... Тебе лучше не тратить силы... Тсс, потерпи, любимая, — отвечал Серж, изливая на неё сияние своих глаз.

У него сжималось сердце при виде её измученного тела, покрытого синяками и кровоподтёками. Ротик распух, из искусанной груди сочилась кровь. Дюваль боялся за её разум.

Она не слышала, как он, завернув в простыню, принёс её в хижину, как уложил в постель, укутав мягким одеялом.

Прошло несколько дней. Проснувшись, Анна откинула одеяло и села на кровати. На ней была рубашка Сержа.

— Анри... — она быстро заглянула за ширму.

Малыш спал, сладко посапывая и чмокая во сне ротиком. Анна склонилась над сынишкой и, чуть касаясь, поцеловала пушок на головке.

— Здравствуй, любовь моя, — сзади её обнял Серж. — Как ты?

— Всё хорошо... только голова немного кружится, — печально улыбнулась она.

— Ты спала четыре дня.

Он развернул её к себе