Остров. Глава четвёртая: Верхнее и его обитатели

ладонью другой руки, мысленно видя, как она расслабляется, отпускает зажатое её руками, ногами тело мужчины, хватает воздух ртом. А он лежит на ней, придерживая своё тело, упираясь на локти, вдыхая её запах, наслаждаясь её телом, теплом, своей слабостью. Что теперь мне делать с моими руками, полностью заляпанными и спермой всё ещё вытекавшей из чуть покосевшего члена? Не ползти же в темноте в предбанник мыть руки? Они-то не спят! Сразу поймут, что я всё слышал.

— Иленька, милый. — Шепот из-за стены отвлёк меня от мыслей всё больше набиравшей обороты. — Ты как?

— Превосходно. — Кровать заскрипела. Он ложился рядом. — Ты у меня такая сладкая. Особенно вот это такое сладкое.

— Да, ладно. — Она тихо хихикнула, шлёпнула его по руке. — Человека разбудишь.

— Да, он должен был уже проснуться. Мы с тобой ему по голове кроватью стучали.

— Да?

— Наверно. Только что в этом такого? — Она, вероятно, скорчила какую-то мину на лице — вроде того, что как неудобно. — Он, что не мужик? Ещё какой мужик! Не из этих. Вон как на Ирку с тобой смотрел.

— Да, член у него приятных размеров. — Она чмокнула его. — Но ты супер. Первый.

— И ничего, что на девятнадцать лет старше?

— Для меня, ты знаешь, это не играет роли. Я так. — Она что-то стала ему шептать.

— Ты сказанула! — Он поцеловал её громко, явно демонстрируя, мне лежавшему за стенкой, свидетелю их отношений, свою любовь к ней. — И что?

— Надо в аптеку в райцентре купить тест. — Она беременна от него? Интересно. — Лучше немецкий.

— Поедем, купим. Здорово! А как мы его назовём?

— Или её?

— Неважно!

Они ещё поговорили немного совсем тихо, а потом затихли. Задремал и я, так и не найдя чем вытереть свои руки. Под утро, в серости избы, я проскользнул на улицу, старательно вымыл свои руки, скрывая следы ночного рукоблудства.

— Мы давно живём. — Она сидела на пороге, держа в руках миску с солеными помидорами. — Детей хотим.

— Дети это хорошо. — Чёрт побери, куда мне в моих кальчиках?

— Садитесь. — Она пододвинулась, освобождая место рядом с собой. Тулуп, накинутый на плечи, распахнулся, показывая голое тело. Я отвёл глаза в сторону, а вот член!

— Ничего, садитесь. — Она усмехнулась. — Ничего в этом нет такого. Мы ведь взрослые люди. Садитесь.

— Ага. — Я сел рядом, стараясь успокоить свой разбушевавшийся аппарат.

Завтрак был превосходным. Признаться, утренние посиделки с ней на крыльце — без всякого там секса, флирта, даже намёка на что-нибудь такое — было прекрасным. После чего внутри меня как завелось что-то. Просто вот так, посидеть рядом, в чем-то наброшенном на голое тело, доверяясь мне, уже давно никакая женщина не сидела. От этого крышу у меня прочно снесло. Честно. Отчего, внутри было очень спокойно и радостно.

Я решил пройтись по деревне — смешавшей в себе старые подворья, новые кирпичные дома и даже попытку втянуть деревню в городской быт — пятиэтажное панельное здание, пугавшее теперь своими черными провалами окон. Деревня же жила