Рай наяву (эрофантастическая повесть)

ей хуем потроха, всаживался в нее до упора, взрывался, заливал ей нутро жидким огнем...

Потом я сполз вниз и стал целовать ей пизденку. Агнес заливисто смеялась и стонала от удовольствия; ей было хорошо, она истекала блаженством, у нее все цвело и наливалось там, набухало — и растеклось наконец по всем ее клеточкам, исторгнув из нее новый сладостный вопль.

Обкончавшись, она выдохнула:

— Как хорошооо!... Иди ко мне!

Голосок ее спустился на целую октаву вниз. Я вытер лицо, вымазанное ее соками и моей спермой, поднялся — а она, счастливая, сытая, буквально прыгнула мне на шею, обвила руками-ногами, как обезьянка, прижалась всем телом — и целует меня по-детски, попугайчиком, и смеется, заливается прямо! Я прижал к себе это розовое, визжащее чудо — и мы рухнули вдвоем на кровать.

Она жалась ко мне, и обцеловывала, и пищала от восторга, и зарывалась в меня — и рассказывала, рассказывала! Ее как прорвало. Она говорила на каком-то диалекте, но я хорошо понимал ее. Слушал и думал: ну все, пропал, Петр Дементьев, кандидат исторических наук, младший лейтенант, секретный агент Связи Времен, погорел с потрохами...

Она говорила мне:

— Я знала, что встречу тебя здесь. Ты помогал мне всегда, я знаю. Я узнала тебя. Я видела тебя во сне, часто-часто. Ты спас меня, когда я упала в колодец, помнишь? А сейчас мы встретились. Я так рада, что умерла! Бог избавил меня от боли, я ничего не почувствовала, ни капельки! Я так рада, что Бог вернул мне тело! Какое чудо! Как хорошо! Мне еще никогда не было так хорошо! Как хорошооо! — и она прижималась ко мне, целовала меня, где успевала, и шептала: — А помнишь, патер говорил, что ангелы не бывают мужчинами или женщинами, а я не верила? Я знала, что ты такой, мой ангел-хранитель!

Вот в кого она произвела меня! Ёлки-палки...

— ... Значит, здесь тоже делают это? А я знала! Я чувствовала! С тобой это так хорошо, так хорошо! С земными мужиками ужасно, отвратительно, а с тобой — так хорошо! Ты же знаешь, что я не виновата — они насильно сделали это со мной? Знаешь, да? Я не хотела, я ничего не хотела, из-за этого все и случилось. Они хотели отдать меня епископу, но я не хотела. И когда меня привели, я не позволила ему, и плюнула ему в глаза, и ударила его, и укусила! И он сказал, что я пожалею, что я умру, как собака, что об меня тюремщики будут ноги вытирать... А я сказала: и пусть! И тогда все это началось. Ты же знаешь, что я не ведьма? Я почитаю Бога, и тебя люблю всей душой. Я не жалею, что умерла: мне еще никогда не было так хорошо... А мы всегда будем голыми? Никогда не будем одеваться? Да? Мне не стыдно ни капельки, потому что Бог простил мне грехи, да? И я теперь, как Ева, да? Я знаю эту историю, патер рассказал