Возмездие

сумке были другие тряпки? — хрипел Хулио, вытаращив глаза. — А тебя только сейчас осенило?... Глянь-ка! Что это?

Тонио подошел к столику, на котором лежала записка.

— «Привет, мальчики», — стал читать он. — «Я отлично провела с вами время. Если я слишком разорила вас, сохраните мой автограф и мою тунику: лет через пять вы получите за них не менее штуки евро. Если поторговаться, конечно. Думаю, с этого дня правила Sinceridad изменятся. В противном случае видеозапись нашего рандеву мгновенно засветится на телевидении. Мне жаль, что я оставила вас в неудовлеторенном виде — но, в конце концов, вы всегда можете воспользоваться для этой цели друг другом. Искренне ваша...»

— Сууукааа!!! — взвыл Хулио. — Убьююю!!! Какое телевидение?! Да я ее сам в тюрягу... — Не выйдет, Хулио, — осадил его приятель. — Ты слишком много наболтал.  — Дерьмо!!! Что я сказал?! Какая еще запись?! Где камера?.. — В сумке, Хулио, в сумке. Точнее, на сумке. Которая стояла в нашей комнате. Юэсби-камера, с флеш-памятью. Такие сумки стоят сорок евро... — Черт! Черт! Черт! Черт! Черт! Чееерррт!!! — Не черт, а сука, — поправил его Тонио.

Получасом позже Риккардо Муньос встречал в дверях свою жену:

— О боги! Что это? — Не знаю. Эмульсионка, наверно. Оооуу... Эти зверятки возбудили меня до визга.  — Доиграешься, — говорил Рикко, раздевая Леа. — Когда-нибудь твои зверятки тебя прикончат. Или я сам тебя прикончу. Что они делали с тобой? — Оооу! Сосали мне грудь. Как телята. И еще терли там, где ты тоже любишь тереть... — Они что, трахнули тебя?! — Нууу... Честно говоря, я оставила эту почетную обязанность тебе.  — Мне? Я должен трахнуть вот это? — рычал Муньос, стягивая с Леа трусы. — Вот эту рыжую-бесстыжую?... В какой-то краске, в какой-то слюне каких-то похотливых животных... Нееет, сначала я смою с тебя их слюни, — Рикко подхватил Леа на руки и впился в ее сосок.  — Ооооууу... Ну не мучь, не мучь меня уже... — Не мучить? А ты заслужила? — Рикко толкнул ее в постель и прыгнул сверху. — Вот тебе, вот, — урчал он, с силой вылизывая ей грудь. — Вот тебе! — ревел он, ввинчиваясь языком в горящие комочки. — Тише, дочку разбудишь... Она ведь спит? Аааа... Ну скорей уже, садист проклятый... Ааааоооууу!!! Ну сколько можно уже?..

Но Рикко не выдержал сам — и уже вплывал в Леа, и скакал на ней, сразу провалившись до упора:

— Вот тебе! Вот тебе!...  — Ооооуууйй! Как хорошо... Еще!... Еще сильней! — стонала и улыбалась Леа, двигаясь в такт ему.  — Рыжая-бесстыжая... Как тебе идет рыжая краска! Она смоется?  — Оооуу! Хочешь — покрашусь стойкой... — Никаких стойких! Твои волосы — твой бренд. И вообще — до конца съемок... — Не болтай! Аааа! Давай еще, еще, ещеее... ну ты же можешь, можешь... Вот! ВОООТ!!!... — Леа орала в долгожданной сладкой истерике, выгнувшись дугой на кровати, и вместе с ней орал Рикко. — Вооот! Вооо! Ооо! Оооо... ну наконец-то! Боооже, как хорошо. Кааак хорошооо... Куда? — ухватила она Рикко за ягодицы. — Думаешь, одного раза 

---

По принуждению, Подчинение и унижение, Эротическая сказка, Традиционно, Романтика, Фантазии

---

Вернуться назад