Переворот (главы из книги)

взглядом соседки, и понимающе смежила веки.

— Кир, у тебя есть платок?

— Да, конечно.

— Я хочу, чтобы ты кончил для меня.

— Ты рехнулась! Здесь? — зашептал он сердито, но в голосе не было убеждённости.

— Ты меня любишь? Сделай это для меня. В платок. Ничего не запачкаем. Мне казалось, что тебе нравится это делать, когда я смотрю, — она не стала уточнять, что собиралась устроить шоу не только для себя. Соседка рядом едва заметно шевельнулась, но расшифровывать её знаки Татьяне было не досуг — Кирилл начал потихоньку расстёгивать молнию.

— Но ты дашь мне сегодня, не увильнёшь, как всегда? Хотя бы в награду, что выполняю твои прихоти, — заскулил он ей в ухо.

— Доставай, не торгуйся, — поторопила Татьяна.

На свет, вернее в полумрак кинозала, выскочил прекрасный, наполненный кровью орган, не менее семнадцати сантиметров длиной и соответствующего объёма, увенчанный маслянистой головкой. Татьяна почувствовала, как соседка слева осторожно положила ладонь на её руку и благодарно пожала пальцы.

— Вытащи яйца, разложи их на брюках.

Во мраке кинотеатра, бордовые от прилива крови половые органы мужчины отлично смотрелись на светлой ткани. Пальцы посторонней женщины погладили и сильнее сжали руку Татьяны. По зрительному залу отчётливо пополз запах возбуждённого самца, на экране демонстрировалась постельная сцена. Женщины, наделённые более чутким обонянием, чем мужчины, безошибочно распознали аромат, и непроизвольно заёрзали на своих местах, нервно поглядывая по сторонам. Эта волна движения, прокатившаяся по рядам, замаскировала энергичные толчки кулака Кирилла, которым он крепко обхватил пенис. В сполохах света, идущего с экрана, было видно, как мясистый пельмень головки деформируется, когда Кирилл его поддевал возвратно-поступательными движениями. Из узкого разреза сочились прозрачные капли и стекали ему на кулак, поблёскивая в темноте. На своей шее Татьяна чувствовала учащённое дыхание незнакомки.

— Быстрее! — скомандовала Татьяна, заметив, что зрители в окружении беспокойно завертели головами. — Не смей накрывать головку платком, мне должно быть всё видно. Лови на лету, — хихикнула она. — Давай, мой хороший! Поддай! — краем глаза Татьяна увидела, как прильнувшая к её плечу женщина облизнулась.

Кирилл выпучив глаза, бешено дрочил вспененный орган, и совсем потерял связь с действительностью. Из его горла вырвался сдавленный хрип.

— Сейчас! Замри! — ликующе прокричала шёпотом Татьяна.


Даже во тьме было видно, как напряглись у него жилы на шее. Он резко подал таз вперёд и вверх, по его телу пробежал мышечный спазм. Из узкого разреза выстрелила первая, самая мощная струя. Ещё одно содрогание — второе извержение! Третий фонтанчик. Четвёртый уже слабее. На пятом сокращении лениво выплеснулась и повисла на пальцах последняя жирная клякса. Он умудрился поймать все струи в платок, быстро отёр им фиолетовый набалдашник.

Татьяна восхищённо задержала дыхание, любуясь шоу в исполнении своего любовника. Горделиво подмигнула обмякшей соседке. Та отцепилась от её руки, оставив следы от ногтей. Запах спермы ворвался в ноздри, кружа голову.

— Молодец, Кир, спасибо, — похвалила она.

Но у кого-то сзади было иное мнение:

— Совсем охренели! — раздался густой бас догадливого зрителя. Ему вторили женские голоса. Вряд ли