Переворот (главы из книги)

все из понимали, из-за чего шум-гам, но неладное почуяли многие.

Завидуют, усмехнулась Татьяна. Впопыхах, затолкав непокорный орган в штаны, и потянув хихикающую подружку за руку, Кирилл, пригнувшись, как под обстрелом, кинулся к выходу. Татьяна ловко вытянула из его кулака платок со спермой и бросила его на опустевшее сиденье. Женская рука из темноты живо подхватила эту мокрую вещицу...

Словно нашкодившие подростки они выскочили на улицу, и переломились в припадке дурацкого смеха.

— Ну, что, ко мне? — спросил Кирилл, кое-как отдышавшись и утирая слёзы из уголков глаз. Она кивнула.

В такси она взяла его руку, поднесла к лицу, и, закрыв глаза, втянула запах, оставшийся на его пальцах. Он попытался что-то предпринять, но она отрицательно помотала головой. Так и просидела всю дорогу, уткнувшись носом в его ладонь.

— Выпьешь что-нибудь? — спросил Кир, когда они поднялись в квартиру.

— Нет, мне достаточно. Завтра на работу, — ответила она, усаживаясь в его любимое кресло.

— А я выпью, — упрямо заявил он, и нацедил себе полстакана виски.

Она пожала плечами, посмотрела вскользь на настенные часы, и одним движением задрала юбку до пояса. Кир делал частые мелкие глотки из стакана, наблюдая за ней голодными глазами. Трусиков под колготками у Татьяны не было. Она неторопливо расстегнула пуговицы сверху и аккуратно вынула наружу свои великолепные сиськи. Напряжённые соски, венчавшие тёмно-коричневые ореолы, спелыми вишенками нацелились на Кирилла. Тот осушил остатки пойла разом и, не спуская глаз, плеснул из бутылки ещё. Взор мужчины метался от белоснежных холмов женской груди к промежности, где через капрон телесного цвета заманчиво просвечивался пухлый лобок, покрытый короткими светлыми кучеряшками. Там, где кончалась пушистая поросль начинался глубокий разрез, разделяющий пухлые валики срамных губ. Понимая, что ему хочется видеть больше, Татьяна забросила сначала одну ногу на подлокотник кресла, затем, улыбнувшись, и другую. Теперь ему было видно почти всё. Разъехавшиеся половинки приоткрыли сочный зёв и оттуда вылезла тёмная бахрома малых губок, которые венчал бугорок напряжённого клитора. Капрон колгот натянулся и сплющил эти аппетитные детали. Особенно приятные ощущения ей доставило давление на чувственную кнопочку, давно требующую ласки. Она прикусила нижнюю губу, чтобы не застонать от нарастающей похоти, и бессовестно поёрзала тазом, вызывая трение сикеля о капрон. Проделывать такие штучки на глазах у мужчины было её любимым занятием.

Зрачки Кирилла расширились и прикипели к алой трещине, гипнотически манящей и обещающей блаженство. Он видел, как возбуждена его любовница, по расширяющемуся пятну влаги на колготках. Эти откровенные почёсывания клитора о мокрый капрон туманили Кириллу голову, эта сучка знала, как на него воздействовать. Его собственный орган давно набрал силу после приключения в кинотеатре и готов был к работе. Яйца в мошонке отяжелели, сообщая, что внутри заваривается новая порция спермы. Как же ему хотелось засадить свой стержень в эту сочную гузку до самого корня, чтобы впечатать шары прямо между пышных полушарий. А потом двигаться, двигаться, двигаться, шлёпая кожистым огузком по коричневому глазу, взбивать семя, пока