Переворот (главы из книги)

не взорвётся фонтаном, и не зальёт через край горячую, но нежную пещеру. У этой сучки такая узкая и упругая пизда...

— Раздевайся скорее, — хрипло проговорила Татьяна, возбуждение на лице мужчины действовало на неё, как стимулятор собственной чувственности. — Я хочу увидеть ЕГО! И дай мне ножницы.

Он отставил стакан, не глядя выдвинул ящик стола и нервно пошарил там рукой.

— Что ты возишься, скорее!

Кирилл наконец нашёл. Бросился перед ней на колени, протягивая никелированные ножницы. Она схватила их, аккуратно подцепила острым лезвием прозрачную ткань колгот, и в несколько движений вспорола намокший капрон почти до пояса. Наружу вырвалась красная мокрая печёнка половых органов, распространяя острый аромат изнывающей от похоти самки. Кирилл зарычал и сунулся в прореху с широко открытым ртом, одновременно срывая пуговицы со своей рубашки.

— Да, да! — заскулила Татьяна. — Лижи, соси, пей из меня!

Ему не нужны понукания, он всосал ртом сочащуюся плоть и губами выжимал нектар из мякоти этого плода, солоноватый пряный сок. С каждым глотком жажда его только возрастала. Он зарывался носом в горячее упругое желе и, высунув максимально язык, острым кончиком обегал вход во влагалище и дальше, насколько доставал, провоцируя женщину выдавать больше влаги. Ещё и ещё.

Татьяна была на седьмом небе от блаженства, мужская страсть и голод — это то, что она любила больше всего. Когда самец безумствует и делает вещи, которые стыдно произносить вслух. Правда, сумбурный натиск Кирилла хоть и утолил первый зуд, но никак не приблизил её к апогею. Достигнув определённого уровня лава страсти плескалась, терзая нервную систему. Давно уже пробегали электрические импульсы вдоль спинного мозга, вздрагивали от непрерывных атак его языка внутренности и гудело в ушах. Но тело желало большего, тех победных аккордов, вызывающих шквал эмоций и спазматических содроганий, после которых опускаешься в негу покоя и умиротворения. Слишком нетерпеливым и жадным был её дружок, сбивался с ритма, перескакивал от влагалища к клитору, в неподходящий момент переставая ласкать там, где нужно, и, не давая ей поймать волну, на гребне которой она понесётся к вожделенному оргазму.

Подобное происходило не впервые, и Татьяна знала, что надо делать. Удостоверившись, что Кирилл освободился от одежды, не отрываясь от лакомства, она опустила одну ногу и нащупала пылающий жаром отросток. Пальчиками она осторожно погладила яблоко головки — здесь приходилось осторожничать, для тонкой и чувствительной кожицы средоточия мужского сладострастия капрон был слишком сильным воздействием. Задержалась на секунду на самой вершине тупого конуса, увенчанного разрезом выходного отверстия, слегка надавила подушечкой большого пальца на щёчки залупы, — чертовски увлекательно, прикрыв глаза, ногой на ощупь возбуждать его там — дождалась неизбежной гуттации с подёргиванием члена. Теперь можно тихонько размазать эту тягучую эмульсию по поверхности упругой шляпки грибка. Со смазкой нога в капроне скользит легко, и чем дольше она его гладила, тем обильнее сочилась эмульсия из канала. Кирилл стонал от избытка чувств, нетерпеливо двигал тазом, прижимаясь горячей и упругой шишкой к её ноге. У Татьяны уже вся