Эль

руку между её разбросанных ног, Лина издала громкий, протяжный крик сладострастия, и в бессознательном блаженстве рухнула на пол.

В сознание её привели ласковые руки Клавы:

— Ну, что, классно?

Лина молчала.

— Тебя что-то смущает?

— Я думаю, это должно происходить не так, по-другому, — сказала Лина, и тут же вспомнила свою первую брачную ночь.

И, как бы пытаясь оправдаться перед Клавой за своё такое поведение, всё ей рассказала. Рассказывая свою историю, Лина не раз всхлипывала, а Клава, прижав её к себе, обшаривала своими шаловливыми руками её бёдра, груди, шею, спину, живот. Увлечённая рассказом, Лина не сопротивлялась, вздрагивала при каждом новом прикосновении её рук, а когда Клава забралась ей под трусы, в самое заветное место, Лина прекратила на время свой рассказ, затаила дыхание, пока не взорвалась бурным оргазмом. После этого Лина призналась своей новой подружке, что не позднее, как вчера, у неё в мозгу свили гнёздышко три мысли: повеситься, утопиться или отравиться.

— А для четвёртой мысли в твоей головке место осталось?

— Осталось и для четвёртой — застрелиться.

Пропустив мимо ушей её реплику, Клава сказала:

— Тогда посели её туда и выходи завтра на работу.

— Кого поселить?

— Ты знаешь, я всё больше в тебя влюбляюсь! Ты действительно не от мира сего. Я предлагаю поселить в голову мысль о том, чтобы завтра прийти в столовую на работу. Усекла?

— Ты считаешь, что мы занимаемся нормальным делом?

— Мы пока ещё ничем не занимаемся. Всё ещё впереди. Но если хочешь знать моё мнение, то лучше получать удовольствие так, чем под пьяным, облеванным грубияном в штанах, который, к тому же, не знает, что такое любовь, что такое секс, и что такое женщина, которую он ни в грош не ценит!

— Ладно, меня Олег обидел... А ты не замужем, молодая, красивая... За тобой мужики гурьбой бегают. Что тебя толкнуло на это? А Ларису?

— Лариску я сама приручила, она до меня была как телок, всё про своего алкоголика рассказывала, как он воткнёт в неё свой стержень, и спит. А она его столкнёт с себя, и пальчиком за него его работу доделывает. Вот я ей и помогла. А я... Парень у меня был. Скромный — жуть! Видно очень сильно меня любил, потому ничего у него не получилось. Так он ремень из брюк вытянул, и на сливе повесился... Дело было в саду. Я всё ждала его, надеялась, вот-вот придёт... Пошла искать, а он уже синий висит... Потом меня ещё по милициям таскали. С тех пор мужиков в упор не замечаю...

— А как же наш директор?

— Семён ...Павлович? Это — как партийное поручение. Что-то вроде субботника. Общественная работа. Деньги за неё не платят, толку от неё никакого, а отказаться нельзя, выговор схлопочешь. А поскольку и вреда от неё нет, то надо молча выполнять, тем более что это не так уж и трудно...

С этого дня у Лины началась новая жизнь. Она и в самом деле,