МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 16

раздался ее тихий всхлип.

— Ничего, кроме самых добрых слов, Эми. Это очевидно, хотя об этом и не следует говорить открыто. Нередко бывает так, что молодых леди чествуют, в то время как их мамы спокойно ожидают внизу. Сейчас я спущусь вниз, и ничего не будет произнесено, на самом деле, твоя матушка продолжит прерванную беседу, как и прежде. Ты спустишься по лестнице вниз так же степенно, как и поднималась, и будешь вести себя так, как ни в чем не бывало. Ты поняла меня, Эми?

Все время, пока я говорил, я ласкал рукой ее влажное набухшее гнездышко, которое уютно устроилось в моей ладони, а его шерстка очаровательно щекотала мне кожу.

— Да, — покорно пробормотала она.

— И в следующий раз будет меньше суматохи по пустякам, Эми, не так ли?

— Да.

Она тут же отвернулась от меня, но я уже позволил ей это сделать и, поднявшись, снова оделся, чувствуя восхитительный жар в своем теле, вполне достойный столь молодой лошадки, которой она в конце концов и оказалась. Я даже сказал ей об этом, на что она закрыла глаза, хотя нежный изгиб ее губ не выражал никакого неудовольствия от моих комплиментов. Когда я вышел из комнаты, она лежала, подтянув колени и плотно сжав бедра. Я чувствовал, что таким образом она сохраняет в своей пульсирующей киске то, чем ее сейчас так щедро одарили.

— Какая прелестная девушка! — поприветствовал я Дейдр. Ее вязание валялось на полу, а ее взгляд был немного остекленевшим.

— О! Я все слышала! — ахнула она.

— Тише! — ответил я, наклонился и поцеловал ее. — Если это вас утешит, она оказалась очень отзывчивой, — добавил я.

— Я не знаю, что и думать! — донесся ее ответ.

— Держу пари, Дейдр, что ваши панталоны сейчас немного влажные.

— О! — она вспыхнула, и в ужасе, — или, скорее, в притворном ужасе — выбежала через гостиную в сад, где я присоединился к ней, и сразу же начал говорить о том, как великолепны ее кустарники. По-моему, она была благодарна за это забавное замечание, потому что тут же сжала мою руку, но ничего не ответила, спросив лишь, все ли в порядке с Эми.

— Вы сами увидите, что она теперь полностью расцвела, — сказал я.

И я действительно оказался прав. Какова же приспособляемость женщин и насколько непостоянны их настроения, что не прошло и пятнадцати минут, как Эми уже выглядела гораздо более уверенной в себе, чем я ожидал.

— Я прибиралась в своей комнате, мама, — невозмутимо произнесла она, подчеркнув тем самым свою растущее чувство такта.