задрожала всем телом. Зашуршали по полу крылья. Элия почувствовала, как ей в рот хлынул поток соков, и, плотнее прижавшись ко влагалищу губами, принялась жадно глотать сладкий нектар, не пропуская ни капли. Ей хотелось пить и пить эту прекрасную жидкость, чувствовать её прохладу и вкус. Она словно сама стала вампиром, сходящим с ума по вкусу любовных соков вампирессы.
Катарина открыла глаза.
— Ты умничка, Элия, — чуть дрожащим голосом произнесла она. — Порадовала мамочку...
Щупальца, сплетающиеся за ушами, наконец ослабили захват и отпустили эльфийку. Та, встав на колени, благодарно прикрыла глаза и принялась собирать пальцами остатки соков с лица и жадно облизывать их.
— М-м-м... так сладко...
Улыбаясь, Катарина взяла бутылку вина и в несколько глотков осушила всё, что в ней осталось. Она никогда не пьянела от алкоголя. Вино было предложено ей, во-первых, чтобы «подогреть», размягчить эльфийку, а во-вторых, чтобы насытить её собственное тело влагой. И сейчас, чувствуя лёгкое обезвоживание после обильного выделения соков, она жадно выпила всё до последней капли, даже просунула свой острый язычок внутрь бутылки и облизала стенки у горлышка.
— Поменяемся местами...
Катарина на нетвёрдых ногах поднялась с подушки, и её место немедленно заняла Элия. Закусив губу, волшебница жадными глазами посмотрела на вампирессу. Та соблазнительно повела всем телом:
— Я тебе нравлюсь?
— Да... — возбуждённо прошептала эльфийка.
— Это твой собственный ответ, — улыбнулась Катарина.
— Конечно...
— Мамочка хочет отблагодарить тебя... — томно протянула вампиресса, опускаясь на колени и нависая над эльфийкой. — Попросишь её об этом?
Элия улыбнулась, хитро прищурившись.
— О да, мамочка... — с придыханием произнесла она. — Прошу... награди меня...
— Сейчас, — улыбнулась вампиресса. — Сейчас, любовь моя...
Эльфийка внезапно почувствовала, как что-то продолговатое и прохладное коснулось внутренней стороны её бёдер. Взглянув вниз, она обомлела. Несколько щупалец переплелись вместе, образовав некое подобие фаллоса. Кончики отростков на вершине бугристого столбика раскрылись, словно лепестки цветка, внутренняя часть которого блестела скопившейся влагой.
— Это... это же... — задыхаясь от смешанных чувств, произнесла Элия. Катарина приложила палец к её губам:
— Это твоя награда, любовь моя.