Очарование

её лучшая подруга прямо сейчас, и запах становился сильнее с каждой секундой, и Джилл не была уверена, было ли это потому, что Лиза всё больше и больше возбуждалась, или потому, что Джилл не могла не наклониться немного ближе, а затем ещё немного ближе...

Лиза резко выпрямилась и сделала шаг назад, её щеки вспыхнули ярким румянцем. Джилл не могла сказать, было ли это от смущения или волнения, и она подозревала, что Лиза тоже не может ответить на этот вопрос. — Ладно, моя очередь, — сказала она, с хрипотцой в голосе, и она направилась к стулу.

Джилл поползла за ней. — Эй, — сказала она, — ты ничего не забыла? Она подползла к Лизе и положила подбородок на подлокотник. — По-честному, я убрала твоё внушение!

— Ты сказала, что это война, — ответила Лиза, прежде чем повернуться лицом к кристаллу. — В любви и на войне все средства хороши... Потом её голос затих, и она ушла. Джилл на мгновение подумала о том, чтобы вернуть её, чтобы заставить ее отменить внушение, но желание трахнуть себя пальцем было слишком сильным.

Её влагалище было таким скользким и влажным, что казалось залито тёплым маслом. Её губы легко приоткрылись для скользящих пальцев, и всё, о чем Джилл могла думать, это о том, каково это — смотреть на киску Лизы. Она вернулась к тому моменту, с легкостью превращая воспоминания в фантазии, когда её большой палец добрался до клитора. В фантазии она попыталась встать, и это было так чертовски хорошо, когда внушения Лизы захватили её разум и заставили ее потерпеть неудачу. Она представила, как опускается обратно на идеальную высоту лизания, представила, как Лиза дрожит от вожделения, наблюдая за всем этим, представила, как Лиза притягивает её ближе и трется о лицо Джилл... Джилл тяжело вздохнула, кончая.

Потом она долго и упорно думала о том, что именно она хотела сказать Лизе. Это было сложно, потому что каждый раз, когда она думала об этом, она чувствовала еще один прилив влажного тепла между бедрами, и это заставляло её снова мастурбировать, потому что ей не удавалось убрать руку от своей киски, но в конце концов она ее убрала. — Лиза, когда ты проснешься, ты больше не будешь чувствовать смущения или колебаний по поводу того, что мы делаем. Это не что-то плохое, это как небольшая забава между двумя старыми друзьями, и тебе это так нравится, и это так заводит тебя, что ты обнаружишь, что хочешь сделать внушения более сексуальными. Ты же знаешь, я не буду возражать. Это будет наш маленький секрет, Лиза, то, что мы делаем и говорим здесь, в этой квартире, и это так сексуально и так горячо, что ты не захочешь останавливаться.

Киска Джилл снова сжалась вокруг ее пальцев, и она задрожала. — И... и когда ты проснешься, ты не будешь возражать смотреть, как я занимаюсь сексом. Ты не будешь против заняться сексом при мне. На самом деле, ты будешь