Репетиция

унитаз. О-о, какое облегчение!... Можно было на секунду забыть обо всем и отдаться постыдному, чисто физическому блаженству... Но Ведьма не дала так быстро забыть о себе.

— Знаешь, Кать, что я сейчас подумала? — Ее интонация неожиданно похолодала. Это не предвещало ничего хорошего. — Смотрю, ты какая-то зажатая, затюканная. Так не годится. Ты, блять, завтра перед инвесторами должна излучать позитив и уверенность в себе. Тренинги проходила когда-нибудь?

— Нет, Наталья Сергеевна, — робко проговорила Ноготкова, застыв на унитазе. Она закончила свое дело, но пока начальница говорила, не смела ни подтереться, ни одеться.

— Вот жопа! Ладно. Придется с тобой поработать. Растормошить тебя малость, раскрепостить. — С каждым словом Кате делалось все страшнее. — Ну чего глазами хлопаешь? Хочешь завтра охуенно выступить? Хочешь инвестиции для компании, премию, повышение? Весь Оренбург под свое руководство хочешь?

— Хочу, Наталья Сергеевна...

Гендиректриса повесила фен и развернулась к ней.

— Опаньки! А это как называется? С тобой начальница разговаривает, а ты сидишь на толчке и ссышь? Не в край охуела?

— П-простите, Наталья Сергеевна! — менеджер как ошпаренная подтянула трусы и колготки, молниеносно вскочила. Оправдываться, ссылаться на разрешение она не смела — хорошо знала, что это только сильнее разозлит. — Простите, пожалуйста, я уже все-все. Я готова, готова.

— К чему готова-то? — Веденеева чуть смягчила тон.

— Ну, вы сказали... тренинг, раскрепощение...

— А, точно, тренинг. Давай прямо сейчас начнем, чтоб времени не терять. — Начальница показала ей на ноги. — Колготки снимай.

Этого Катя не ожидала. Она давно привыкла беспрекословно выполнять приказы Ведьмы, но не такие, и привычка дала сбой.

— З-зачем, Наталья Сергеевна? — растерялась девушка.

— Чего-о-о-о? — Начальница уперла руки в бока и подалась вперед корпусом, да с таким лицом, что Катя отшатнулась к стене. — Еще раз такое услышу — вылетишь пинком под зад на улицу впереди собственного визга! — Она ткнула подчиненную пальцем в грудь, и довольно чувствительно. — Забочусь о тебе, дура, о твоем развитии, время на тебя драгоценное трачу! Это твое первое упражнение! Снятие психологических зажимов! А ну выполняй, блять!

Ведьма еще не закончила нагоняй, а Ноготкова уже поспешно стаскивала дрожащими руками колготки из-под юбки. Сняла и выпрямилась босиком на холодном кафеле.

— Извините, Наталья Сергеевна, — проговорила она, опустив глаза. — Больше такое не повторится.

Сколько раз она произносила эту фразу на планерках, при коллегах и подчиненных, после очередного разноса с ором и матом за какую-нибудь ничтожную провинность, а то и вообще ни за что, просто под настроение? (За серьезные провинности Ведьма не ругала, а выгоняла сразу). Знакомая ситуация чуть успокоила колотящееся сердце. А начальница продолжала:

— Сейчас пойдешь вот в таком виде, босиком, в лобби, и принесешь мне эспрессо. А за то, что не сразу послушалась, тебе штраф: должна снять еще что-нибудь из одежды. По твоему выбору. Все поняла?

— Поняла, Наталья Сергеевна.

Больше никаких попыток сопротивления. Приказано босиком пройтись по отелю, значит надо пройтись. Не страшно. Могло быть и хуже. Катя принялась соображать, что бы снять из одежды, сохранив приличной вид.