Репетиция

Увы, она успела снять жакет в номере, а что осталось? Юбка — исключено, блузка — исключено, лифчик... нет, блузка слишком тоненькая, а грудь у нее неплохого третьего размера... Остается одно.

— Я трусики сниму, можно, Наталья Сергеевна? — робко спросила менеджер.

— Ты глухая? — снова взъярилась гендиректриса. — Тупая? Я же сказала: по твоему выбору!

— Простите, Наталья Сергеевна. — Ноготкова торопливо запустила руки под юбку и стянула трусы.

В коридоре третьего этажа никого не было. Катя неслышно пробежала по ковровой дорожке. Босиком было даже приятно стопам, но воздух непривычно холодил между ног, она ощущала свои интимные места оголенными, было неловко, стыдно, страшновато. У лифта ждали двое мужчин. Ноготкова не решилась ехать с ними и сбежала по лестнице. Внизу в лобби никто, кажется, не обратил внимания на ее босые ноги, а если и обратил, всем было пофиг. Катя приободрилась, взяла в автомате кофе и тоже по лестнице бегом отнесла в номер.

Все прошло на ура! Ей было весело, как ребенку после после безнаказанной шалости, даже чувство наготы в паху больше не тревожило, а добавляло какие-то щекочущие нотки в это ощущение себя проказницей. «Упражнение помогло! Раскрепостилась!» Но при виде Ведьмы вся веселость увяла. Начальница ждала ее с довольно кислым лицом.

— Почему так долго? — рявкнула она.

— Простите, Наталья Сергеевна, это лифт, — соврала недомолвкой Катя. Подала бумажный стаканчик и почему-то, сама не зная почему, отвесила поклон. — Ваш эспрессо.

Не сказав спасибо, Веденеева отпила из чашечки.

— Раздевайся догола, — приказала она и сама дернула за Катину блузку, выпрастывая из юбки. — Сейчас будет упражнение номер два.

Что ж, Ноготкова ожидала чего-то подобного. Она покосилась на окно (широкая улица, дом напротив далеко, авось ничего не видно), и посреди номера, под суровым и пристальным взглядом Натальи Сергеевны, стала раздеваться. Полетела на кровать блузка, за ней лифчик, юбка упала на пол. И вот, опустив глаза, стыдливо прикрыв неприличные места, подчиненная стояла перед начальницей в чем мать родила.

Кондиционер веял холодом. Катя смотрела в пол и старалась не думать о невероятности ситуации. Конечно, она могла бы все это прекратить, и легко... Веденеева подошла и дернула ее за руку, отрывая от груди.

— Как стоишь? Чего прячешь, дура?

— Простите, Наталья Сергеевна. — Менеджер покорно вытянула руки по швам, открывая взгляду начальницы выбритый лобок и напрягшиеся от холода соски.

— Так-то лучше. — Гендиректриса легонько, одобрительно шлепнула ее по груди. — Классные сиськи! Правильно я тебя взяла, не ошиблась.

Ноготкова молчала, не смея возмутиться этой наглости. Не злится Ведьма, хвалит ее — ну и слава богу! Но та немедленно нахмурилась:

— Чего молчишь? Где спасибо?

— Извините, Наталья Сергеевна, спасибо, Наталья Сергеевна, — заторопилась Катя.

— Повернись! — И когда менеджер развернулась, наградила ее сильным, звонким шлепком по заду. — И жопа тоже ничего!

— Спасибо, Наталья Сергеевна, — выученно отозвалась Катя.

— А чего спиной ко мне стоишь? В детстве вежливости не научили?

— Извините, Наталья Сергеевна, — девушка немедленно развернулась обратно.

Веденеева прихлебывала эспрессо и не спешила с новыми приказами. От этого