Меч, магия и бронелифчики. Рассказ 5: Арена гладиатриц

помещениях для рабов: им нужно было сдать оружие и доспехи (рабам-гладиаторам оружие выдавалось лишь для тренировок или перед боем на арене), смыть с себя пот, грязь и кровь и перевязать раны. Вокруг двух гладиатриц хлопотали рабы, старшим над которыми был молчаливый жрец Ипирета — бога, звавшегося Господином Рабов или Кровоточащим Богом и считавшегося покровителем угнетённых, утешителем страждущих и так далее. Жрецы Ипирета в Срединной Империи нередко при своём жреческом звании считались рабами и часто выступали в роли начальников над другими невольникам, а при гладиаторских аренах служители Кровоточащего Бога ценились как целители, способные излечивать даже серьёзные ранения, полученные бойцами на арене, — впрочем, сейчас помощь жреца-целителя не требовалась: раны, полученные двумя гладиатрицами, не были опасными. Вскоре, вымыв эльфиек-гладиатриц и перевязав их раны, рабы оставили их одних, и они обе принялись облачаться в невзрачные серые туники, служившие повседневной одеждой рабам, — именно этот момент Эдраэль выбрала для того, чтобы с усмешкой окликнуть Зирану:

— Эй, тебе ведь понравилось, когда тебя трахали твоим собственным мечом на глазах у толпы?

Тёмная эльфийка резко обернулась к светлой и прожгла её ненавидящим взглядом, а её серая кожа от гнева приняла чуть более розоватый оттенок. Пару секунд Зирана пыталась найти подходящую колкость, чтобы ответить своей обидчице, и, наконец, бросила в ответ:

— Нет — это только тебе нравится, когда тебя так трахают, — и Зирана ядовито усмехнулась в ответ. Кровь бросилась Эдраэль в лицо, но та решила не сворачивать с избранной темы.

— А мне показалось, что ты так страстно стонала и извивалась всем телом подо мной... — с ухмылкой ответила светлая эльфийка. После прошлого боя, когда победу одержала Зирана, та долго издевательски расспрашивала Эдраэль, не поддалась ли та специально, чтобы отдаться ей, и сейчас светлой эльфийке хотелось вернуть своей сопернице все сказанные ею колкости.

— Я... только притворялась, что мне нравятся твои неуклюжие ласки, — Зирана сумела взять себя в руки и презрительно усмехнуться в ответ. — Если бы я не изображала, что мне приятно, ты бы провозилась со мной до заката.

— Да ладно, я же чувствовала, что ты течёшь, как сучка, когда я тебя трахаю, — усмехнулась Эдраэль.

Лицо тёмной эльфийки покраснело ещё сильнее: ведь Эдраэль говорила правду, что она, Зирана, получала какую-то долю удовольствия от своего изнасилования, пусть даже это происходило против её воли. В ответ на это Зирана смогла бросить лишь то единственное, что пришло ей в голову:

— Да ты сама течёшь, когда я тебя трахаю! — возмущённо крикнула она. Эдраэль, вздрогнув, покраснела — ибо это тоже было правдой — но затем, зло усмехнувшись, ответила:

— Эй, мы сейчас говорим о тебе! — светлая эльфийка со змеиной улыбкой на губах подошла ближе к тёмной. — Так тебе не нравятся мои ласки? Может быть, ты расскажешь мне, что доставляет тебе удовольствие? Чтобы в следующий раз тебе не пришлось притворяться, и я могла сделать тебе по-настоящему хорошо... Тебе же нравится это, подземная шлюха... — с каждой фразой