Предбрачный ритуал. Часть 2

почувствовала, что удар пришелся на руку и бок, следующий — на спину. Девушка могла бы увернуться, не будь для нее сейчас сражение взглядов важнее бабушкиной ругани. Уши и щеки стали нестерпимо горячими, как и места ударов, куда с болью возвращалась чувствительность. Темные, по обычаю подведенные краской для защиты от злых духов пустыни, глаза отца казались Асенат абсолютно черными, она никак не могла прочесть по ним ничего, но упорно отказывалась отвести взгляд.

— Непочтительность и строптивость! Она опозорит семью в доме мужа, — поддержка бабушке пришла с неожиданной стороны — от дяди Кахотеба. — И все ведь не на пустом месте. Сначала она не слушала дядю. Но кто такой дядя, чтобы его слушать? Потом бабушка с дедушкой позволили неразумной девчонке самой выбирать мужа. Ты ведь уже слышал, Рет, кого она выбрала?

Асенат поняла, куда опять клонит дядя и почему он поддержал бабушку. Раздраженно фыркнув, девушка развернулась, чтобы быстрым шагом выйти под все еще жалящие лучи Ра во двор, а оттуда таким же быстрым шагом пойти на рынок.

— Твой отец вернулся, — Рунихера то ли спрашивал подтверждения рыночных сплетен, то ли сообщал новость невесте.

Асенат кивнула. Вернулся без товаров и богатства, зато с финикийцами и этой странной бородой. Кем он себя воображает, не сбривая ее? Уж не фараоном ли?

— Он может не одобрить наш брак? — ответила девушка жениху вопросом на вопрос.

От неожиданности Рунихера на какое-то время замолк, задумавшись.

— А что, он сказал, что не хочет нашего брака? — наконец отмер Руни.

— Дядя Кахотеб уже взялся лить ему отраву в уши.

— А ты что? Что сказала в ответ?

Асенат вдруг осознала, каким глупым было ее поведение сегодня. Вместо того, чтобы расположить отца к жениху, своей дерзостью она настраивала его против. Побежала искать поддержки у Руни, вместо того чтобы остаться и отстаивать свой выбор. Стоит ее семье отказаться от брачного соглашения, родители Рунихера найдут другую...

— Я... я поговорю с ним вечером.

— Поговори во время занятий. И перед этим постарайся, чтобы он был доволен, — посоветовал Руни.

Совет был правильный... до тошноты. Как ей сделать, чтобы он был доволен, если Асенат толком так и не научилась ублажать мужчин? Что ответить, если он спросит, чему она обучалась в храме и каковы ее успехи? Ноги не хотели нести девушку обратно в дом.

Бабушка все еще сердилась.

— Я сходила в храм отнести дары и предупредить, что ты не будешь больше заниматься со жрецом. Иди к отцу и прояви почтение, — ее сердитый голос встретил Асенат на пороге.

Проявить почтение. Постараться, чтобы он был доволен. Как же хотелось обратного — но она даже не осмеливалась подумать, чего именно, опасаясь, что тогда не удержится.

Асенат успела подзабыть, что комната, которую она привыкла считать своей после смерти матери, на самом деле принадлежит ее родителям. Но сейчас присутствие в этой комнате отца напомнило. Девушка отодвинула занавеску, закрывающую проход, и вошла, но так и осталась стоять у входа, чуть сдвинувшись,