Фурия. Глава 3

ее воли и превратившая в животное... Но сейчас — она расправила мышцы, сведенные спазмом боли, и позволила себе закричать.

Ведь такая паутина смертельно ядовита. Никогда, никогда пауки не откладывали яйца в еще живого человека... и никто не выбирался из этого кокона живым... никогда... меня не предупреждали...

Сведя колени — как будто это могло остановить монстров — девушка визжала уже не сколько от боли, а от страха — ведь водянистое, жидкое, склизкое щупальце второй тарантулы, совсем уже не казавшееся желанным, вошло в ее попку. Невзирая на сопротивление. Судорожно стиснутые ягодицы были легко раздвинуты мощными лапами, и зажавшееся в позе эмбриона тело было пронизано новым ударом. Объемная штуковина легко преодолела сфинктер, мгновенно растянувшийся до жутких размеров и так же быстро сжавшийся.

Новый крик. Непривычная тяжесть внутри пока что ни в какое сравнение не шла с жутковатым процессом оплодотворения, и мозг не мог отвлекаться от страданий. Третье по счету яйцо опять пробуравило анальное колечко, вызвав очередной спазм и следующий вопль.

Арахниды терпеливо переждали судорожные движения и крики необычной жертвы. Затем они вместе выдернули яйцеклады из дырочек Шэдри, и два сгустка смазок тяжело шлепнулись на деревянный пол. Все еще действующая на инстинктах, охотница сжала промежность, удерживая в себе новую жизнь. Наконец, ее охватила ярость.

Высокая наука ненависти постепенно ускользала от девушки. Все реже и реже она испытывала эмоции, все глубже и глубже прятала их остатки в себе... возможно, поэтому и нечеловеческая сила от нее уходила. Но не в этот раз.

Кокон раздался, подчиняясь воле Фурии, и тела попадали из-под потолка, когда она призвала всю паутину к себе. Паучихи не растерялись — таким существам вообще неведомы сомнения — и атаковали девушку передними конечностями. Два резких удара ногами — и пауки лежат на стенах, опутанные собственной сетью, и не знают, как им быть дальше. Резкие движения эхом отозвались между ног: наемница согнулась пополам, сжимая коленки и всеми мышцами пытаясь удержать «детей». Переждав приступ, она решила двигаться медленно и аккуратно: нашла запас огнедерева, подожгла и спокойно вышла из двери, оставив ее открытой. Обе тарантулы задохнутся куда раньше, чем огонь освободит их от паутины... да если и освободит, что с того? Наглотавшаяся угарного газа, опаленная и обожженная тварь вряд ли станет догонять охотницу — и вряд ли сможет оказать ей достойную конкуренцию. Зато все яйца сгорят...

Не все... я несу домой добычу, необычную! Такой у меня еще не было. Правда, не домой. Но несу. И донесу, что бы ни случилось!!!

Девушка машинально погладила себя по вздувшемуся животику. Три здоровенных яйца в совсем не для этого предназначенных местах изрядно мешали ей. Шэдри ощущала забытое ею лет 70 назад чувство, когда она еще не побывала в 14-ой аномалии и, как обычные люди, ходила по нужде. Твердо понимала она лишь одно: стоит расслабиться, и драгоценный груз вывалится из ее распахнутых настежь дырок — непередаваемое ощущение сквозняка между ног говорило яснее самых ясных слов на любом из известных ей