На её месте

человечным, настоящим, уязвимым перед ним, в то время как он будто сошёл со старинных гравюр, изображавших либо знать, либо строгих кардиналов-инквизиторов, которых давно нет в живых, но эта его особенная выправка наводила на мысли об их воскрешении в его странной, немного отстранённой, личности. Тонкие пальцы его обхватили левое запястье — он снял часы на кожаном ремешке, отложил их на трюмо, пригладил волосы ладонью, и его близнец в зеркале сделал то же самое.

— Сядь. — Он указал жестом на кровать. Медленно, словно во сне, я повиновался, опустившись на самый край этого необъятного ложа.

Он тоже садится, но чуть поодаль — боится спугнуть меня, хищник, боится оттолкнуть одним неверным движением, наверное, его чем-то забавляет наблюдение за мной. Но действительно — один лишь его взгляд, фраза, жест, и я был внутренне готов встать и уйти. Напряжение сковывало меня, парализовывало, возможно, подсознательно я только этого и ждал — срыва, момента, когда давящая атмосфера меня пересилит.

Только он всё не наступал — этот момент. И мне совершенно не за что было зацепиться, ведь он был на редкость осторожен и крайне деликатен, непринуждённо предложив мне бокал вина, так что я бы оскорбил его, если бы отказался.

— Возьми, — даже его обращение на «ты» совершенно не смущало меня с самого начала, и я спокойно принял бокал из его рук, уняв своё нервное сердце, — это херес. Думаю, тебе понравится.

Терпко-сладкая, холодная, янтарная жидкость спиртовыми парами ошпарила язык, теплом прошлась по нёбу, и ручьём чистого удовольствия протекла по гортани... Ненавязчивый, медово-виноградный привкус ощущался на губах, и я неспешно облизал их, уже потом заметив, как мой сегодняшний знакомец смотрит на меня.

— Как ваше имя? — сказать ему «ты» не позволило ни воспитание, ни сама ситуация в целом, поэтому я остался верен этикету. Он удивлённо приподнял угольно-чёрные брови:

— Разве это имеет значение?

«Вряд ли», — подумал я, но всё-таки промолчал, отпив ещё хереса. Что значат тут имена, если наутро их сразу забудешь, потеряешь в откровенности ощущений такие простые сочетания букв, что они уже не будут иметь никакого значения, тем более здесь, где название тебя — лишь выдуманная тобой же формальность. Свою ценность имеют лишь чувственные ощущения и сам партнёр. Так что какое мне дело было до его искусственного имени? Главное, что в данный момент мы здесь, и, не зная ничего друг о друге, переступим черту, нарушим воображаемые границы, и я... Что же будет потом?

Мне, на самом деле, хотелось спросить очень многое. Вопрос «Как это будет?» в списке стоял одним из первых. Я не знал толком, как вести себя с ним, и никак не мог успокоиться, мысли рассредотачивались, тревога усиливалась, от волнения и алкоголя даже немного закружилась голова. Почему же он сам не задаёт мне вопросов? Делает вид, что всё обо мне и так знает, или что ему всё это безразлично? Или же ему действительно всё равно, по той же причине, что я описывал выше? Здесь