Моя дочь — моя сучка

делая недовольный вид, что меня оторвали от работы, — Что случилось?

— Па-ап, — просительно тянет она, а я чувствую, что она снова испытывает на мне свои чары, облизнув свои губки, причем, медленно и сексуально, с каким-то вызовом глядя мне в глаза, продолжила: — Можно я у вас до Нового года поживу?

— Конечно! — Я даже удивился, глядя на неё сверху вниз, а Настя, опершись спиной о стену, все так и не выпустила мою руку из своей: — А что случилось?!

— Ну... зима-а... ску-учно... И вообще, сессия, некогда готовить... , — тянет она, улыбаясь, и хлопая своими глазищами, отчего накладные ресницы порхают как крылья бабочки, тянется всем телом как кошечка, а я сам себя спрашиваю, это что — она навела такой сногсшибательный марафет просто для того, чтобы приехать к нам домой?! Так нарядиться — во всё облегающее, красиво, накраситься — наверное, это чертову уйму времени занимает? Даже её длинные черные волосы — ниже лопаток — не распущены, как обычно, а двумя косичками, заплетенными от висков и сплетенными между собой, аккуратно охватывают как ободом её волосы, сплетясь на затылке, отчего она напоминает какую-то простоволосую язычницу. Никогда не задумывался о красоте дочери, и о том, сколько надо усилий затратить на поддержание этого мимолетного великолепия. На часах время — еще даже девяти утра нет, а она уже вся такая воздушная, звонкая, прекрасная...

— Некогда готовить, стирать, убираться... Ясно-понятно. — Подхватываю я потерянную мысль, продолжаю, — Мой дом — твой дом. Вещи перевози какие надо, устраивайся.

Вспоминаю, что теперь я не увижу её на том сайте, так как вряд ли она решится на подобное в родительском доме, и чтобы сбить эти не вовремя возникшие мысли, поинтересовался:

— Ты как, в баню пойдешь?! Через полчаса жар дойдет, первый пар — бабский...

— Фу! Не говори так — «бабский», — передразнила она мой бас, но тут же придвинулась ко мне вплотную. Обхватила меня за шею обеими руками, притянув меня вниз, поцеловала в щеку — на этот раз точно, без промаха, но задержавшись с поцелуем на мгновение дольше, чем положено по правилам приличий, прижавшись ко мне всем своим гибким и ласковым телом, так как чуточку провисла на мне, и виляя задницей, пошла к внутренней двери, ведущей из гаража в дом, кинув напоследок:

— Спасибо, пап! Ты — лучший! Люблю тебя!

И обернулась назад, лишь когда открывала дверь, поймав мой прикованный к ее попке взгляд, который я был не в силах оторвать. Виляла дочка своей маленькой задницей настолько показательно и волнующе, что у меня самопроизвольно включился режим самонаведения и фокусировки. А как катались её булочки при ходьбе! Я не смутился, и глядя ей в глаза, усмехнулся, заметив в закрывающемся дверном проеме, что Настя — как бы довольно улыбнулась, поймав мой взгляд своим, послала мне одними губками воздушный поцелуй, словно выстрел.

А я переживал это ощущение прикосновения её груди ко мне, бедер, ног — к моему телу, и какая-то слабая истома охватила меня, которую нужно было срочно прогнать работой.