Не родись красивой

уставился в отражение.

Там мутно расплывался двор, кусок голубого неба и верхушка высотки. Володя стал крутить створку окна туда-сюда. Потом набрал Лену:

— Ну что?

— Что «что»? Сижу на подоконнике, как ты сказал...

Он знал, что так будет, но ему все равно стало зябко.

Отсидев вторую пару, Володя побежал на улицу — караулить Глашу.

— Надо поговорить, — сказал он, когда она появилась.

— Давай не сейчас. Пожалуйста...

— Нет. Я так не могу, — он схватил ее за руку и потащил к скамейке.

— Ну что, что ты хочешь? — сказала Глаша с неожиданным надрывом в голосе. — Не надо об этом, я прошу тебя. Не надо...

— Об этом? — передразнил ее Володя. — Приворожила меня, да? Околдовала?

— О чем ты, Володя? Ты что?

— А отражение в туалете? — кричал Володя, не замечая, что на них смотрят. — «Свет мой, зеркальце, скажи»? И грозу устроила, и все это?..

— Что ты, Володя... Ты все не так понял... — шептала Глаша. — Ты совсем ничего не понимаешь. Совсем ничего.

— Так расскажи, чтобы я понял!

— Не могу. Не могу, Володя, пожалуйста, не заставляй меня, — умоляла Глаша.

— Не можешь?... Что ты сделала с пацанами? А с девками, которые тебя поймали? Училка вошла, да? Или... Кто эта женщина? Это ее ты встретила у себя в Чите? Она подсказала тебе, чтобы ты маскировалась? Да? Ведь так?..

Глаша заплакала.

По правде говоря, Володя чувствовал себя наглой и неблагодарной сволочью. Но отступать было поздно, да и мурашки не давали.

— Это твое желание? — спросила она, всхлипывая.

— Эээ... в смысле?

— Ну... ты просишь, чтобы я рассказала, да? Это твое желание?

— Эээ... ну да. Конечно, — недоуменно сказал Володя и добавил на всякий случай: — Между влюбленными не должно быть секретов.

Уж в этом-то он был твердо уверен.

Глаша кивнула.

— Хорошо, — сказала она, сглотнув слезы. — Хорошо. Вечером я все расскажу тебе. А сейчас мне надо уйти.

— Куда? — Володя снова схватил ее за руку, и тут же отпрыгнул, как ошпаренный: его ударило током.

— Прости. Не задерживай меня. — Глаша встала и, поцеловав его в лоб, быстро ушла.

Володя сидел какое-то время неподвижно, как манекен. Потом отправился бродить по городу. (О том, чтобы пойти на пару, было странно и думать.)

Он сам не смог бы рассказать, какие мысли плавали в его голове. Время от времени он названивал Глаше, но та отключила телефон.

Когда стало темнеть, он вернулся домой, голодный и обессиленный. Глаша пришла через полчаса.

— Ээээ... — мычал Володя, глядя на мальчишку-блондина с Глашиным лицом.

— Здравствуй, — тихо сказал мальчишка.

— Что это? Где твои волосы?..

— Так было нужно, Володь. Пропусти, — мальчишка вошел в квартиру.

Ее удивительной гривы до колен больше не было. Вместо нее торчал ежик, обесцвеченный добела. Брови тоже были белые, белее смуглой кожи.

— Зачем ты это сделала? Зачем? — чуть не плача, вопрошал Володя.

Глаша не отвечала, и он притих.

— Ты хотел, чтобы я тебе все рассказала, — тихо начала она, помолчав. Без своей шевелюры, белая, как одуванчик, она стала неузнаваемой, и это было страшно. — 

---

Романтика, Фантастика

---

Вернуться назад