Настоящий спартанец

опять эта дура будет корчить из себя «не такую, как все». А потом Петьке неожиданно пришла в голову мысль... и мысль эта показалась Петьке очень даже интересной — он вдруг подумал, что Лерку надо проверить, «такая» она или «не такая». В глубине сада стоял летний душ — небольшая, сколоченная из досок кабинка, на крыше которой находился выкрашенный в черный цвет большой бак для воды; летом вода нагревалась от солнца, и вечером в душе по очереди мылись все: и мать — тётя Лида, и отец, и сам Петька. Частенько Петька приглашал помыться Мишку, и тогда они, Петька и Мишка, мылись в душе вдвоём — мылись, как правило, до тех пор, пока не кончалась в баке вода. И Лерка, когда приедет, тоже будет мыться в этом душе... куда ж она, дура, денется? А значит... значит — если просверлить в стенке душа дырочку, то, когда Лерка пойдёт в душ, можно будет запросто проверить, есть у неё «что-то особенное» или «ничего особенного нет»; мысль эта — проверить Лерку — Петьке необычайно понравилась, и он тут же стал готовиться к приезду двоюродной сестры — пятнадцатилетней Леры.

Дырку они с Мишкой сверлить не стали, а расковыряли ножиком маленькое отверстие на стыке досок, и получилось очень даже неплохо: они по очереди заходили в душ — «пристреливали глаз», и оба остались довольны. Теперь дело было за Леркой... Лерка приехала в обед, день был жаркий, и, когда солнце стало клониться к закату, Лерка отправилась в душ — «смыть дорожную пыль и вообще освежиться», как она сама выразилась. Лерка еще не успела дойти до кабинки, а Петька уже был у Мишки:

— Давай! Быстро! Она мыться пошла — айда посмотрим!

А поскольку Мишку дважды звать не пришлось, то уже буквально через три минуты они были у душа. В душе журчала вода... и первым, поскольку всё-таки это была его сестра, приложил глаз к дырке Петька. Видно было не очень хорошо, но Петька всё ж таки рассмотрел кусок толстой Леркиной задницы и, немного полюбовавшись на этот кусок, уступил место Мишке. Приоткрыв рот и закрыв один глаз, Мишка какое-то время смотрел тоже... видно было не очень хорошо, но Лерка повернулась к дырке передом, и Мишка увидел пучок рыжих волос, которые его необыкновенно возбудили, — оторвав глаз от дырки, он глазами показал Петьке на свои взбугрившиеся шорты:

— Смотри... у меня встал!

Петька покосился на оттопырившиеся Мишкины шорты — и тут же почувствовал, что у него тоже встаёт. Он приложил глаз к дырке — Лерка, чуть разведя ноги, ладонью медленно гладила «киску»... не мылила «киску» и не подмывала, а именно гладила, чуть вращая бёдрами... тело у Лерки было белое, «киска» была рыжая, и Петька, оторвав глаз от дырки, посмотрел на шорты свои — шорты у него топорщились не хуже, чем у Мишки.

— У меня тоже встал, — проинформировал Петька друга.

Какое-то время, сменяя один одного, они по очереди смотрели в дырочку — на голую Лерку, которая, не