Настоящий спартанец

этого в расписании почему-то нет. Милиционер, услышав название города, зачем-то взял Петьку за руку — и только после этого спросил, как Петьку зовут, и Петька, немного удивляясь вопросу милиционера, опять чистосердечно признался — сказал, что зовут его Петей.

— А фамилия твоя... — и тут милиционер назвал Петькину фамилию. — Правильно? — спросил милиционер, строго глядя Петьке в глаза.

— Правильно... — у Петьки от удивления глаза полезли на лоб... конечно, обстановка в стране опасная — всюду шныряют мутные личности, и потому милиционер имел полное право поинтересоваться, куда и с кем он, Петька, едет... милиционер мог спросить у Петьки имя, чтоб убедиться, что Петька — личность не мутная... но предположить, что милиционер знает его, Петькину, фамилию... это для Петьки было полной неожиданностью, — глаза Петькины сами собой полезли на лоб...

— Пойдём, — сказал милиционер.

— Куда? — спросил Петька.

Милиционер знал его фамилию, и потому Петька смотрел на милиционера с некоторым испугом.

— Звонить,...— ответил милиционер, легонько дёргая Петьку за руку.

— Я не хочу... я уже звонил... — соврал Петька, не понимая, почему они должны звонить вместе.

— Куда звонил? — спросил милиционер.

— Туда... — отозвался Петька.

— И что ты говорил? — спросил милиционер.

— Ничего... — ответил Петька, не понимая, почему он должен был что-то говорить.

— Ага, — милиционер улыбнулся. — А тебе что сказали?

— Откуда? — спросил Петька, и глаза его, устремлённые на милиционера, стали чуть круглее.

— Оттуда. Что тебе сказали? — милиционер, держа Петьку за руку, повторил свой вопрос.

— Ничего не сказали... — Петькины глаза, и без того округлённые, стали еще круглее. — А что мне должны были оттуда сказать?

— Ну, я не знаю... — милиционер пожал плечами. — Ты же звонил... и тебе, когда ты звонил, ничего не сказали, да? Теперь я позвоню, а ты послушаешь... пойдём!

— Что я послушаю? — проговорил Петька, чуть запинаясь.

— Как что? Послушаешь, как я буду звонить, — толстый милиционер, глядя Петьке в глаза, улыбнулся. — Тебе разве неинтересно?

Петька, глядя на милиционера, отрицательно затряс головой, — ему, Петьке, было совершенно неинтересно слушать, как этот толстый милиционер будет звонить... может, — подумал Петька, — он вовсе не милиционер?

— А вы... вы без меня позвонить не можете? А я вас здесь подожду... честное слово! — проговорил Петька, невольно оглядываясь по сторонам.

В зале ожидания были люди, и Петька подумал, что он... что он, Петька, закричит — в случае чего... закричит и начнёт вырываться... Что туалет на улице, это Петька видел, когда шел к зданию вокзала, но милиционер, легонько дёрнув Петьку за руку, подтолкнул его не к выходу из здания — не на улицу, а к двери, на которой Петька прочитал слово «милиция», и — невольно подчиняясь, Петька пошел следом за толстым милиционером. В небольшой комнате, куда они вошли, стоял стол и три стула — больше в комнате ничего не было. На столе лежали какие-то бумаги, стоял телефон — самый обычный, и еще стоял один телефон — особый, как тут же подумал Петька.

— Вот, Петя... сейчас будем звонить — решать, что с тобой делать... — толстый милиционер снял фуражку и, сев за