Одна история в Олениче. Часть II-1.Воля отца

выкарабкается и вернётся к нам...

Мама улыбнулась мне... А я почувствовал, как глядя на неё меня всё более распирает желание. Я с усилием отводил глаза в сторону, — не хватало ещё, чтобы он заметила растущий бугор на моих портках.

— Но причём здесь долг и ссылка отца и то, что Яр дерёт тебя, как последнюю девку из хмельного двора? — сурово добавил я.

Мать обожгла меня взглядом:

— Не смей так разговаривать со своей матерью, щенок!, — выдохнула она, — или я немедленно уйду!

Я потупил взор:

— Прости меня, мам... Слишком многое на меня сегодня свалилось...

— Будь терпелив, сын, — тихо вымолвила мать, — ты знаешь, что полагается в нашем роду старшим сыновьям в семье?

Я нетерпеливо кивнул, мол, да знаю... А чего тут не знать? Полагался наследный лён, — как наследнику семьи. Кусок земли в окрестностях Оленича да кошель золота, — которого хватало, чтобы и дом отстроить, и скотину завести и оружие доброе прикупить, и главное, — жениться... В семьях, что страдали от нужды и не могли дать свои отпрыскам достойное наследие, — наследный лён был единственным подспорьем и надеждой создать новую сильную крепкую семью..

— Твой брат продал свой наследный лён, Кир... — глухо промолвила мать, — и внес его в счёт долга отца... И теперь отец вернётся уже всего-то через три месяца... Яр сделал это перед самым походом. Я узнала обо всё этом, когда он уже ушёл вместе с дружиной.

Это требовалось переварить. Я не знал, что сказать на это. Кроме того, что брат поистине великодушный и истинный сын, которым мать и отец могут действительно им гордится.

— Твоему брату шестнадцать зим, Кир... А у нас нет лишних денег ни на то, чтобы женить его, и ни на то, чтобы купить ему рабыню-наложницу, сынок...

— Я понял, мам... И, вот молодой отрок возвращается из дальнего похода. Его кровь бурлит. Ему нужна женщина. Да, мам? И, как ты тут теперь откажешь ему, когда, почитай он, сам себя в жертву принёс? Ты это хочешь молвить?

Мама не стала мне отвечать.

— Мне нужно искупаться, сын... — наконец тихо сказала мама.

Я только слабо кивнул. Мама тихонько скользнула мимо меня к дверям дома.

— Мам! — окрикнул я её, — накинь ты что-нибудь на себя! Ты ж голая!

Мама даже удивлённо ойкнула, совсем уж густо покраснела, торопливо подняла с пола свою разорванную рубашку и запахнувшись в неё выскользнула из дома, оставив меня в горницкой одного один на один со своими мыслями и возбуждённым естеством.

Вернулась она скоро. Вся раскрасневшаяся от горячей воды, так что от тела пар валил, закутанная в льняное полотенце с огромным тюрбаном на голове. Я ничего не успел сказать ей, потому что из опочивальни отца показался Яр.

— Кир!, — радостно вскрикнул он и я мгновенно обо всём позабыв, бросился к нему. Яр стоял едва не касаясь головой потолка, в одной набёдренной повязке. Я прижался к его разгорячённому телу вне себя от радости. Пускай с матерью они сами разбираются, а