Одна история в Олениче. Часть II-1.Воля отца

только матерью?

— Яр... — пробормотал я, — я ничего не понимаю...

Брат тихо выругался..

— Ну, мама! Хоть бы мне сказала, окаянная! Представляю, что ты думал обо всё этом, братец! Чуть не перегрызлись из-за собственной матери..

Я ничего не понимал и ошарашено смотрел на него.

— Я сам бы мог подумать... — вдруг заоправдывался брат, — но недели две назад наша дружина ночевала на Дубравой Заставе. Я с отцом там виделся и он мне сам сказал, что, когда уходил из дома, ещё по зиме, не только разрешил матери, — но даже велел, — на твой пятнадцатый день рождения лечь с тобой в постель...

У меня аж челюсть отвисла. А Яр, глянув на меня, расхохотался...

— Ну-ну, братец, это называется взрослая жизнь... Отрочество позади уже..

— Но... Но, я не понимаю, брат... — заплетающимся языком проблеял я, — почему она должна была ложиться со мной?

Яр подошёл ко мне, потрепал по щеке и сел рядом на мою кровать..

— Потому, что тебе уже 15 зим, брат... Родители должны купить тебе наложницу. Потому, что в 16 лет, — после твоего первого похода, тебя уже надлежит женить, — и ты уже должен быть опытным мужчиной... Но не все семьи могут себе этого позволить... И тогда, но только с разрешения отца — главы семьи, с сыном может возлечь мать и сделать его мужчиной, и научить его любви.

Я молчал и Яр продолжил:

— В нашем роду издревле бытует поверье, что едва отрок, — на свой 15 день рождения становится мужчиной, — он должен в ту же ночь стать мужчиной... Ибо мужчины-девственники, не защищённые рясой монаха, особое лакомство для адских фурий... Говорят, ещё не один девственник не пережил свой первый бой, — мерзкие фурии удерживают его руки и ноги, не дают размахнутся и всё норовят поставить подножку, а потом утаскивают его душу в своё мерзкое логово.

Я ойкнул от ужаса. Кто ж не боится этих дьявольских фурий?

Я прижался к плечу брата щекой:

— Прости меня, Яр за то, что злился на тебя. Я не имел на это никакого права... — мне и впрямь было отчаянно стыдно, — я знаю, что как ты поступил со своим наследным леном. Я горжусь тобой!

Яр обнял меня одной рукой, взъерошил волосы на моей голове:

— Спасибо, брат.., Но, кажется, ты кое-чего не уразумел. Видишь ли, — то, что я помог отцу, отдав свой лен за него и то, что взял мать, как женщину, — это совсем разные вещи... Они не имеют друг к другу никакого отношения, пойми! Отец сам захотел, чтобы мать легла и с тобой и со мной, Кир! Он сам мне это сказа на Заставе..

— Отец? Но зачем ему это? Я думал, что мама отдалась тебе, — она сама так сказала!, — потому, что ты помог отцу! А у них теперь нет денег ни на твою женитьбу, ни на женщину для тебя!!

Яр снов расхохотался:

— Поверь мне, нет! Она ошибается! Тем паче, что в походе наша дружина взяла на щит куманскую вежу, — и