Церковная благотворительность. Часть 1

хорошие работы, и мне бы хотелось иметь такую, — возразил я.

Несколько секунд она смотрела на меня с удивлением, а затем начала медленно расстегивать пуговицы своей блузки, обнажая бюстгальтер. Очевидно, она так волновалась из-за близости странного человека, что решила надеть его, но теперь сделала чудовищный прыжок в противоположном направлении. Я помог ей снять блузку с плеч, а затем расстегнул бюстгальтер, бросив их на стул. За ней последовала юбка, и когда она разделась до стрингов, то повернулась ко мне с паникой на лице.

— Я не знаю... ты уверен? — спросила она.

— Нет, — сказал я, а когда она ахнула, сказал: — Давай мне свои трусики.

Ее руки двигались так медленно, что когда трусики были в районе колен, я подцепил их пальцами и стянул. Теперь моя любимая жена стояла обнаженной, и последний раз встретившись с ней глазами, я помог ей лечь на спину. Она слегка суетилась, но когда, наконец, успокоилась, я понял, что пора.

— Готово, — крикнул я.

Я услышал движение, а затем появилась его высокая фигура, но он остановился, прежде чем войти в комнату, и показал мне жестом:

— Не стойте там, где она вас видит. Это заставит ее нервничать, — посоветовал он.

Потребовалось время, чтобы полностью осознать смысл, и когда это произошло, я понял, что он, вероятно, прав. Так что, я отодвинулся назад, выйдя из ее периферийного зрения, а он подошел к дивану. Между ними не было произнесено ни одного слова, пока он вносил некоторые коррективы в ее положение, а затем он выдвинул вперед стул и занял позицию, используя тот же журнал для поддержки бумаги.

— Я нервничаю, — услышал я ее шепот.

Я ожидал от него слов ободрения, поэтому был ошеломлен, когда он ответил:

— Вы всегда бреетесь? Естественный вид гораздо более женственен.

Я почти ожидал, что она сбежит, но она осталась на месте, и через минуту ответила:

— Дэн любит так.

После этого их разговоры прекратились, и я увидел, как его рука скользнула по листу бумаги. Тем не менее, я был слишком далеко, чтобы видеть большую часть Триш, поэтому осторожно наклонился вперед, пока она не появилась в поле зрения, и удивился, увидев, что ее маленькие соски полностью затвердели. Это заставило меня задуматься о ее состоянии и удивиться, почему она не спрашивает о моем местонахождении.

Я не знал, сколько времени это займет, так как набросок был более сложным, чем с ее лицом, но он закончил менее чем за тридцать минут. Однако, вместо того чтобы удоволить ее скромность и уйти, он передвинул стул вперед, пока тот не оказался на расстоянии вытянутой руки, и передал ей рисунок. Через несколько секунд я решил, что ждать дальше глупо, и вошел в комнату.

Триш подвинулась так, что ее влагалища больше не было видно, и прикрыла грудь рукой, но казалось, была полностью занята оценкой работы.

— Куда ты уходил? — спросила она, когда я вошел.

— Я подумал, что тебе может быть неудобно, — сказал я и она, подумав,