Скелет в шкафу

Хочу рассказать историю, которая когда-то потрясла меня до глубины души и отчасти изменила мое отношение к различным человеческим порокам.

Она произошла между мной и моим дедом, Владимиром Яковлевичем, живущим после смерти бабушки в одиночестве. Деда уже нет на этом свете, и тайну, которая нас связывала, я могу рассказать вам. Дед многое в жизни повидал, но всегда был таким бодряком и образцом позитива. Он был настоящим крепким русским мужиком, никогда не болел и не жаловался на здоровье, а умер очень быстро — сгорел буквально за две недели. Для меня он всегда был и остается образцом мужественности и верности своему слову. Поэтому его рассказ я ни на секунду не ставлю под сомнение, искренне верю, что все рассказанное мне является правдой. Просто не вижу причин врать мне, да и за всю свою жизнь я ни разу не замечала обмана за ним.

Этот необычный разговор состоялся между нами, когда мне было немного меньше тридцати лет. Был какой-то выходной день, и я пришла к деду проведать его и приготовить ему еду, тогда он уже жил один. Обычно это делала моя мать — его дочка, но и я тоже иногда заглядывала к дедуле. В тот раз мать приболела и попросила меня навестить отца. Я как обычно наготовила еды, убралась по дому и мы, поужинав, смотрели какое-то ток-шоу. Там какая-то девка залетела от родного дяди, и как выяснилось, переспала ещё с братом. Мне было неприятно это смотреть, да и манера подачи этого материала была просто ужасной. Я решила переключить канал и уже собралась это сделать.

— Какая мерзость, как вообще так можно? — возмутилась я, — нормальные же люди были раньше, что с ними произошло?

— Не суди так, Лена, — сказал дед, — и раньше такое бывало и даже не такое, просто люди не выносили это на показ.

— Так раньше ведь идеология была, партсобрания и все такое, где разбирали нехорошее поведение, — пыталась я возразить, — да и люди осуждали и травили потом участников таких историй.

— Ничего ты внуча не знаешь, грехов у людей всегда хватало, — усмехнулся дед, — кто их выпячивал или шел против общества, тех чехвостили, а остальные жили каждый со своими чертями. Так что не суди никого, все эти споры «хорошо или плохо» очень относительная вещь.

— Но ведь чего хорошего, что эта девка спала со своими родственниками, — не унималась я, — это же непринято ни в одном цивилизованном обществе.

— А если я скажу тебе, что и мне приходилось спать с родственниками, ты что скажешь? — прямо спросил дед, — ты как ко мне станешь относиться?

Я оторопела от такого откровения. Ничего подобного я не ожидала услышать от моего, такого правильного, советского, сознательного деда.

— Я не знаю, — ответила я, — ты можешь мне рассказать об этом?

— Лена, не так мало людей знали об этом, но я уже не знаю, кто из них ещё жив, а кого уже нет, — сказал он, — я расскажу