Скелет в шкафу

лиха беда начало.

— Уже мало кто стеснялся того, что все пацаны любились с бабами, но открыто никто это не обсуждал и тем более никто этим не хвастался. Мы понимали, что это такая же необходимость, как есть, пить, дышать. Лица наших баб стали чаще улыбаться, их тяжелые будни стали немножко разнообразней. Меня уже звала не только тетка, но и другие бабы и всем я искренне хотел доставить удовольствие.

— Однажды случилось, то чего я сам не ожидал. Моя мать накормила нас и отправила меня в комнату.

— Вовка, давай уже и меня уважь, а то уже терпеть не в мочь, — сказала она.

— Хорошо, мама, я сегодня никуда не пойду, — сказал я.

— Как всегда они с сестрами в сенях подмылись перед сном и стали ложиться. Сестры легли на печи, а мы с мамой на кровати. В нашем доме было две комнаты и обе они закрывались дверями, чего в нашей деревне почти не встречалось. У большинства комнаты закрывались занавесками. Почему у нас так было, я не знаю, но в одной комнате никто не спал, а там находились всякие вещи, то есть был чулан. Вот значит, мамка затворила дверь, и мы легли с ней на кровать. Мы оба были полностью голые. Я обнял маму и уткнулся лицом в её груди, которые раньше были большие, налитые, а сейчас худые и вытянутые. Так мы долго лежали, она гладила меня по голове и спине, а я гладил все, до чего мог дотянуться — спину, попу, ноги. Она пыхтела от удовольствия. Потом я робко запустил ей руку промеж ног. К моему удивлению она только развела их в стороны и пропустила мою любопытную руку. Я нежно гладил её мохнатую мандюшку, а она старалась дать мне все потрогать.

— Вов, ты не робей, трогай все что хочешь, — шепнула она мне в ухо, — меня там давно никто не трогал.

Я гладил её и гладил. Мне нравился шелк её волос. Мама иногда состригала там сколько могла, поэтому у неё было мохнато, но в косы заплетать не получится.

— Я стал чувствовать как у мамы внизу все стало мокрое, но к тому времени я уже знал, почему так случилось. Мама раскинула пошире ноги и я лег сверху. Так мы и стали любиться. И так случалось где-то раз в неделю. Ни было каких-то разговоров и вопросов на эту тему, я просто так заботился о своей маме. Я старался как мог, и она чувствовала это и всегда была со мной нежной и ласковой. Только один раз она предупредила меня.

— Если Людка будет приставать, то не сломай ей целку, — сказала мама, — а то она меня спрашивает за тебя. Её ещё надо замуж пристроить, а она дурында туда же.

— Хорошо, — пообещал я, — а если просить станет?

— Погладишь её, да и хватит с неё.

Конечно, все девки которые постарше в деревне меж собой уже давно