Что я сделал неправильно?

для нее это было не очень весело, но она кончила через несколько минут, или сделала вид. А потом мы просто прижалась и легли спать. Она продолжала гладить мою щеку рукой, целовать меня и говорить: «Я люблю тебя, детка». И я знал, что в действительности она говорила: «Не волнуйся, все в порядке». Но, разумеется, со мной было вовсе не в порядке.

За выходные они попытались еще трижды. Марк позаботился о том, чтобы избежать миссионерской позы, и однажды, с Линн в позе наездницы, ему даже удалось продержаться достаточно долго, чтобы они достигли оргазма, хотя это было мучительно для обоих. По мере того, как шли выходные, Марк становился все более и более несчастным и замкнутым, а Линн все больше и больше встревоженной. Но он продолжал молчать о своих чувствах. Марк замолчал, а я ждал продолжения, но, похоже, он больше не хотел говорить. В конце концов я спросил:

— А что происходит с тех пор?

— То же самое, — он вздохнул. — Днем мы делаем вид, что все в порядке, я знаю, что Линн хочет поговорить со мной о том дне, но я просто не могу решиться на это. Мы улыбаемся и целуем друг друга на прощание утром, а затем за ужином болтаем о том и о том, о планах на лето или о том, как продвигается работа. Но приходит ночь и пора в постель. И все повторяется, у меня все та же проблема. Линн всегда очень терпеливая и любящая, она ​​помогает своим ртом, и это иногда срабатывает, на некоторое время, но когда мы добираемся до... На самом деле, трахаясь, я почти всегда сразу теряю эрекцию. Все чаще она даже не подходит ко мне — мы просто прижимаемся друг к другу и ложимся спать. Однажды ночью две недели назад я заснул, а затем посреди ночи я проснулся, потому что слышал рыдания Линн. Она отвернулась и уткнулась лицом в подушку, но я все равно слышал ее и чувствовал себя ужасно! С тех пор я почти всегда сплю в комнате для гостей. Я не ложусь спать допоздна, смотрю телевизор или делаю что-то еще, пока она не ложится спать, а потом просто иду в гостевую, а не в нашу комнату. Я ненавижу это делать, но это слишком унизительно, чувствовать себя полным неудачником в постели с Линн.

— Как вы думаете, — осторожно спросил я, — может имеет смысл начать разговор, который хочет Линн? Поговорить о том дне?

— О чем именно поговорить? — в глазах Марка было недоумение, — о том, что я видел, как она так нежно, так ласково занимается любовью с другим мужчиной? Что я не в силах вынести, что она может быть такой любящей с ним? Что меня это полностью уничтожило? Что она дарила ему то, чем должна быть делиться лишь со мной? Или то, что я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова доверять