Не моё! Мужчина за кадром

беседу.

— Пять тысяч. Гублей, пгавда, — ответил режиссёр чуть смущённо. — Не доввагов и не евго.

Это была какая-то фантастическая глупость. К нему, сорокапятилетнему неудачнику, ремонтирующему старые «жигули» на стоянке перед «Метро», где сверкали «хонды» и «мазды», подошёл некий «режиссёр» и сходу предложил сумму, равную его месячной зарплате. То есть зарплате на основном месте работы — вахтера в институте. Происходящее напоминало какой-то лохотрон, хотя время лохотронов давно прошло.

— Но... почему я? Вон тут сколько машин, там что — никто не соглашается?

— Там в основном женщины, — ответил режиссёр, — А мужчины, которых я пгосив... действительно не согвасились. А у нас безвыходная ситуация. Фогс-мажог.

— Форс-мажор? — переспросил Кузмин. — Ну-ну.

И неизвестно зачем опустил капот.

— Да, опвата, газумеется, наличными. И вперёд.

Режиссёр вынул из нагрудного кармана аккуратно сложенную пачку, вытащил почти новую грязно-оранжевую пятитысячную бумажку и протянул ему. Кузмин взял ее автоматическим жестом — так, он читал, человек берет, протянутый рукояткой пистолет, оставляя свои отпечатки.

— Это не займёт много вгемени. Повчаса, не больше.

— А где эта самая ваша... фотосессия? — спросил Кузмин.

— Да вот тут, — режиссёр махнул в сторону по-весеннему зелёного леса. — На песчаном кагьеге. Мы снимаем коллекцию купальников для сезона.

Кузмин знал этот карьер — он лежал в пяти минутах ходьбы за лесополосой. И представлял собой нечто вроде вырытого в земле пляжа, где до самой засухи оставалось озерцо воды. Благодаря защищённости от ветра там было тепло даже сейчас. По выходным там всегда собирался праздный народ. Режиссёр не врал, на карьере в самом деле можно было снимать коллекцию купальников, как на море. Только зачем им понадобился «мужчина за кадром»? Впрочем, если все это было лишь ловушкой и его ждал удар по голове тяжёлым предметом, перспектива не пугала. Он почувствовал, до какой степени ему надоело, все: чёртово «Метро», куда нырнули его женщины, новорусские «лексусы» и вся неудавшаяся жизнь... И, возможно, такой исход оказался бы оптимальным для него, выпавшего из круга.

— Ну... пойдёмте, — сказал Кузмин, возвращая бумажку режиссёру.

Сам не зная почему — видимо просто не веря в реальность.

Режиссёр при всей своей внешности и картавости, видимо, был человеком неглупым. Он сложил купюру вчетверо и... не отдал назад, не пихнул унизительно в карман джинсов. Шагнув мимо Кузмина, открыл машину, ловким движением опустил противосолнечный козырёк, сунул бумажку в кармашек, потом и по-хозяйски захлопнул машину.

— У меня... времени мало, — уточнил Кузмин.

— Не вовнуйтесь. Я же сказав — повчаса. От сивы согок минут. Пойдёмте.

Глава первая

1

На узкой поляне перед карьером стояло несколько машин.

«Соболь» с занавешенными окнами, наглухо тонированный джип, пара «жигулей» и какая-то длинная низкая иномарка. Подойдя к самому краю, Кузмин увидел внизу возведённый на скорую руку забор.

— И что... теперь? Мне туда спускаться? — спросил он.

— Нет. Сначава идите в автобус, у элиты все узнаете, — ответил режиссёр.

— У... чьей... элиты? — не понял Кузмин.

— Ни у чьей, у нашей. Ее зовут Элита. Ассистент.

Подойдя к «соболю», режиссёр втолкнул Кузмина внутрь.

Внутри маленький автобус был перегорожен еще одной плотной занавеской.

—