Не моё! Мужчина за кадром

давайте наконец! — с тем же раздражением сказала модель. — Элита!

Ассистентка вытащила тюбик вагинального крема и привычным движением обмазала презерватив.

— Как мне... её? — тихо спросил он.

— Как любую женщин, — так же тихо ответила ассистентка. — Только макияж нельзя трогать. И волосы. Вообще ничего нельзя трогать.

— А... грудь?

— Грудь тем более, она чувствительная.

— Но... — пробормотал Кузмин.

— Пристраивайтесь снизу. За задницу ее можете взять. Ну-ка...

Кузмин присел, ассистентка схватила его член и втолкнула в отверстие, которое у великой фотомодели оказалось на том же месте, что и у простых женщин.

Теперь действительно началась работа.

Анжела молчала, и он начал совершать фрикции — смазка быстро запенилась, двигаться в безразличной женщине стало легко — ведь модель лежала на матрасе, не проявляя ощущений.

— Так за... попу ее можно взять? — уточнил он.

— За попу можно. Но аккуратно, чтоб без синяков.

Кузмин подхватил Анжелу Сендич, оторвав её нетяжёлый таз от матраса.

Девушка пробормотала что-то утвердительное и закрыла глаза.

Он усилил движения.

— Хорошо, — вдруг сказала модель изменившимся голосом. — А теперь еще посильней. Чтобы груди тряслись.

Кузмин заработал более энергично. Пришла иллюзия, будто совершается обычный половой акт. А зрители присутствуют только в воображении.

— Неплохо, — раздался сверху голос фотографа. — Очень неплохо, Анжела.

— Так сильно ее не трясите, — сказала Элита. — Кадр смажется.

Все-таки порнография, — подумал Кузмин.

Но даже не глядя на половые органы или голую дрожащую грудь модели, фотограф склонился и сделал несколько портретных снимков.

Кузмин вдруг сам заметил, что лицо девушки странным образом преобразилось. Оно сталось, по-прежнему красивым — но сделалось мягче, одухотворённое и в тоже время ушло куда-то глубоко в себя.

— Хватит, — сказал Виталий. — Анжева, габотаем. Давай вегх от купальника.

Элита вытащила из ящика красный лифчик.

— Мне что делать? — спросил Кузмин.

— Ничего. Продолжать не спеша. Мы пока будем только верх менять.

Ассистентка подавала купальники, сама застёгивала их на Анжеле. Сначала ее фотографировали лёжа, потом она перевернулась на бок — придерживая за бёдра, он оказался сзади. Потом модель встала на четвереньки — фотограф, присев, фотографировал ложбинку между грудей. Кузмин долбил осторожно, отметив, что задница у неё все-таки маловата.

Анжела его не замечала Кузмина — он был, вставленной в половое отверстие для рабочего состояния.

При всём разнообразии нарядов съёмка шла в ураганном темпе и в самом деле заняла не больше пятнадцати-двадцати минут.

— Теперь верхом, — вдруг объявила Анжела, бывшая в этот момент голой.

Кузмин замер, не понимая, что от него требуется.

— Ложитесь на спину, — пояснила Элита. — Поза наездницы.

Он опрокинулся, придержал рукой член. Фотомодель с маху насадилась спиной к нему и начала прыгать, постанывая. Словно забыв о том, что занимается съёмками, а не сексом. Кузмин наблюдал с интересом, но это длилось недолго: сверху упало что-то мягкое. Вероятно, его накрыли полотенцем, чтобы он не попал в кадр. Лишившись зрения, Кузмин ощутил мгновенную перемену: теперь весь мир сконцентрировался на кончике полового члена. И он представлял, что чувствует девушка.

— Анжела, солнце уходит, — напомнил невидимый фотограф.

— Да, да... — неожиданно покладисто ответила фотомодель.

Замерев, она сжала мышцы с таким усилием, что Кузмин понял: она