Не моё! Мужчина за кадром

по крутой тропинке. Кузмин ощущал, как при каждом шаге шуршит о полотенце презерватив.

На площадке за забором лежало несколько надувных матрасов, стоял пляжный зонтик, столик с напитками в ярких бутылках, пара белых шезлонгов. Здесь был создан уголок цивилизованного пляжа.

На складных табуретках сидели двое мужчин — один с огромным фотоаппаратом, второй — уже знакомый режиссёр, который сразу вскочил.

А в отдельно стоящем кресле сидела, девушка, закутанная в длинный махровый халат. Очевидно, великая фотомодель Анжела Сендич, которую...

— Не прошло и года, как нашли, — раздраженно сказала она.

— Так я же тебе говогив, Анжела, — сказал режиссёр. — Попгобуй найди чевовека за пять секунд! Я пытався, меня два газа пгиняли за педегаста...

— Потому что ты и есть педераст, — равнодушно ответила модель.

И наконец посмотрела на Кузмина.

— Полотенце сними, — тихо подсказала Элита.

Кузмин мгновенно покраснел. Член стоял так, что даже слегка подрагивал.

— Пойдёт, — спокойно сказала фотомодель. — А то уж я собралась сама себя пальцем трахать.

И встала, бросив халат на кресло, оставшись в одних сланцах.

Краснея еще больше, Кузмин невольно рассматривал тело, с которым ему предстояло выполнить роль мужчины за кадром. Анжела выглядела лет на двадцать пять. У неё были идеальные черты лица, идеальные большие тёмные глаза, идеально блестящие черные волосы, идеально подстриженный лобок. Все ее тело казалось идеальным, в меру накачанным и заботливо ухоженным — от густых ресниц до пальцев ног. Она не отличалась формами, но и не выглядела вешалкой для одежды. Груди не могли назваться большими, но и маленькими тоже не были, и их увенчивали очень тёмные, почти черные круглые плоские соски. Несмотря на весну, девушка не сияла белизной тела, но даже в искусственном солярии вряд ли мог получиться такой эффект, просто она имела тёмную кожу — не смуглую, а именно тёмную. Которая гармонировала с черными волосами и темными сосками.

Но Кузмину она не понравилась, хотя он и сам не знал, почему. Может быть, отталкивала чрезмерная ухоженность. Или безупречность черт — Элита выглядела куда симпатичнее. Или идеальность фигуры, не имевшей ни одного мягкого места. А скорее всего потому, что он всю жизнь любил белокожих женщин, с едва заметными прожилками на самых тонких местах.

Но это не должно было его волновать — вернее не волновало никого. Он уже получил деньги, ему осталось лишь вставить член.

Самой Анжеле было абсолютно всё равно, как он на неё смотрит.

Не говоря ни слова, она прошла к матрасу. Посмотрев ей в спину, Кузмин отметил, что тело ее накачано до предела: ягодицы не колыхались, а лишь слегка подрагивали. И торчали выше, чем задница его собственной жены. Подумав о жене, Кузмин вспомнил, что ее груди отвисли, не потеряв объёма, их можно было брать и подкидывать во время секса. Которым они занимались неизвестно, когда: мешали бесконечные скандалы из-за денег.

Анжела легла на спину и развела ноги. Такая поза была неприличной, но сейчас казалась производственной.

Кузмин отметил, что ляжки модели все-таки чуть худоваты: в самом важном месте у неё виднелась впадина.

— Ну,