Дело о самообороне. Часть 3

одета в сверкающее множество дорогих золотых и бриллиантовых украшений, в струящийся белый брючной костюме который подчеркивал ее длинные ноги и блеск украшений. Бен понял, что она совсем не похожа на скорбящую вдову, и повернулся, чтобы уловить реакцию Ребекки. Губы Ребекки были сжаты, но в ее глазах искрился смех.

Свидетель был приведен к присяге, и Дебора выступила в качестве свидетеля. Первые несколько вопросов были вводными. Имя, адрес, род занятий, сколько времени вы там прожили, были ли в браке, с кем, когда были в браке, были ли у вас дети. Затем начался фейерверк.

— Миссис Бруссар, до позднего вечера двадцать третьего сентября, когда вы в последний раз видели своего мужа, — спросил Найт, задавая вопрос, — живым?

— Двадцать первого сентября, — ответила она, и на ее губах заиграла тень улыбки. Бен видел, как Ребекка сосредоточилась на свидетеле, так же как и он интересуясь странной реакции скорбящей вдовы.

— Вы имеете в виду двадцать второе, не так ли? — сказал Найт, листая перед собой стопку полицейских отчетов.

— Возражаю, — сказала Ребекка. — Вопрос задан и отвечен.

— Возражение не принимается, — сказал Фельдман. — Свидетельница может ответить, чтобы прояснить путаницу.

Дебора улыбнулась судье, затем снова повернулась к Найту:

— Нет, мистер Найт, я имею в виду двадцать первое.

— Но ранее вы сказали детективу Робинсону, детективу, ведущему дело, что в последний раз видели его двадцать второго, не так ли?

— Возражаю, — сказала Ребекка. — Он обвиняет собственного свидетеля.

— Принимается.

Найт сделал паузу, посмотрел на Ребекку, затем снова на свои записи, перевернул страницу своего списка вопросов и продолжил:

— Хорошо, двадцать первого. Где вы были, когда увидели его?

— В своем доме.

— Вы имеете в виду в вашем и вашего мужа доме, верно, миссис Бруссар? — поправил Найт.

— Нет, мистер Найт. Я имею в виду именно мой дом. Дом является и всегда был исключительно моим.

Теперь Бен улыбался, заметив, что члены жюри были очарованы ее поведением, и по крайней мере один из членов жюри улыбался и кивал головой. Она определенно не очень хорошо играла роль скорбящей вдовы.

— Хорошо, миссис Бруссар, в последний раз вы видели своего мужа в вашем доме двадцать первого числа. Был ли он тогда жив?

Она фыркнула.

— Думаю так можно сказать, мистер Найт. Но если вам требуются детали, то лучше спросить у той шлюхи, раздеванием которой он был занят.

Бен чуть не рассмеялся вслух, а несколько членов жюри едва сдерживали смех, в то время как несколько других повернулись к Найту, чтобы уловить его реакцию.

— Тишина, — прогремел судья Фельдман, заглушая громкий ропот из галереи. Достигнув тишины, он повернулся к Найту и, подавив ухмылку, сказал: — Пожалуйста, продолжайте, мистер Найт.

Найт сглотнул и пролистал ряд вопросов. Наконец, дойдя до того, что ему понравился, он спросил:

— Хорошо, когда вы увидели своего мужа в следующий раз после двадцать первого числа, когда вы его видели... эээ... с другой..?

— Примерно в десять тридцать двадцать третьего, он лежал посреди пола своей берлоги примерно в