Квантовая запутанность. Часть 2

все еще работал в университете. Каждое выступление, телешоу или статья, которую я писал, были рекламой колледжа. Меня всегда указывали как доктора Сэмюэля Т. Стэнфорда, доктора философии, профессора теоретической физики из Бозен Схоластик Юниверсити. Иногда я даже носил футболку с надписью БС.

Несколько раз на протяжении многих лет я разговаривал с деканом, и он утверждал, что мой статус знаменитости на самом деле увеличил количество учащихся и пожертвований, поэтому все были чрезвычайно счастливы выплачивать мою зарплату и даже несколько раз повысили меня за время моего отсутствия.

Было очень странно, когда однажды в разговоре с деканом по телефону, он попросил меня вернуться домой и занять его должность декана физического факультета. Да, я всегда хотел получить эту должность, но уходящий декан и мой бывший начальник был моим другом. Услышав, что он уходит на пенсию после долгой болезни, я понял, как долго меня не было.

Все то, от чего я скрывался, вероятно, разрешилось само собой. Я был старше и искренне верил в мудрость. Я определенно стал другим человеком, чем тот, кто сбежал из колледжа и от Шавонн немногим более девяти лет назад.

Во-первых, я несколько раз ходил к своему старому наставнику, профессору Гарри в Вирджинском университете, и тот опять попытался научить меня некоторым вещам. Думаю, некоторые из них я понял. Но применить их было не так просто, как квантовую физику.

Теории Гарри о РАЗУМЕ на самом деле напугали меня до усрачки. Однажды Гарри шокировал меня, когда я оскорбил РАЗУМ некоторых ученых, которым только что прочитал лекцию.

— Этих парней к черту даже не стоит называть учеными, — сказал я. Да, за последние девять лет я начал использовать чертовски много ненормативной лексики. — Они едва ли достаточно хороши, чтобы быть инженерами, — взывал я.

— Ой, могло быть и хуже, — саркастически сказал Гарри. Гарри всегда чертовски саркастичен, даже в свои лучшие дни. Меня буквально до смерти пугает, когда ему что-то нравится.

— Они могли бы быть автомеханиками, — нараспев произнес он. — Тогда бы они были абсолютными идиотами, верно?

— Верно, — сказал я, несколько раз кивнув головой.

— Сэм, а к кому ты идешь, если с твоим «Мустангом» что-то не так? — спросил он.

— Я сдаю его в ремонт, Гарри, — сказал я.

— А почему бы тебе самому его не починить? — спросил он.

— Черт, я не очень разбираюсь в ремонте машин, Гарри, — ответил я.

— Полагаю тогда, — начал он, — что в каком-то смысле автомеханики умнее тебя, верно?

— Ну... — начал я.

— Разве ты не сказал, что механики — абсолютные идиоты? — спросил он.

— Но... — возразил я.

— Так что, если механики знают больше чем ты, и они — идиоты, разве это не делает идиотом тебя? — спросил он.

— Но они знают больше меня только в одной ограниченной теме, — выплюнул я.

— Сэм, а сколько машин, по-твоему, существует на планете? — спросил он.

— Миллионы, может быть, и больше, — сказал я, понимая, что моя оценка была очень заниженной.

— По крайней мере, миллионам людей нужны