Живой унитаз

Просто я окончательно убедился, что уж если люди, которых я какое-то время всерьез считал хоть немного достойными своего общества, на поверку оказались форменными придурками и извращенцами, то здесь мне надо поистине держать ухо востро! Правда, в общаге мы потом еще какое-то время изредка натыкались друг на друга, при этом Жанна под любым предлогом пыталась восстановить мой интерес к себе, но я уже вовсю дрейфовал в противоположном направлении и, за исключением пары скоротечных пьяных перепихов, никаких надежд на себя ей не оставлял. Хотя она, дуреха, поначалу даже пирожки мне в комнату таскала, да и с бухлом завязала почти что... В общем, как она не старалась, сторониться я стал и ее самой, и ее ненормальной компании. Как следствие, вечерние посиделки у Вована, насколько мне известно, стали все чаще происходить без нее, в результате чего сильно подозреваю, что кое-кому снова пришлось вспомнить, где в общаге расположен мужской туалет. На работе же дела у нее, по слухам, шли все так же вкривь и вкось, так что в конце концов ее, вроде бы, даже разжаловали из аппаратчиков в уборщицы. Впрочем, на этот счет точной информации у меня не было. К тому времени я давно уже потерял ее из виду...

Последнее мое выяснение отношений с этой в высшей степенью странной особой случилось при достаточно комичных обстоятельствах. В ту пору стояли жаркие августовские дни, в раскаленном городском воздухе висело пыльное марево, но несмотря на жару, я каким-то непостижимым образом ухитрился простудиться и больше недели честно провалялся в постели с ангиной. Вернувшись после болезни на работу, я в первый же день налетел на небольшую неприятность. Перед самым обеденным перерывом тали, на которых поднимали к загрузочному люку реактора с мешалкой бадью с 200 килограммами хлористого алюминия, неожиданно заело, в результате чего вся нижняя площадка нашего многострадального десятикубовика оказалась щедро засыпанной этим на редкость вонючим порошком. Едва встал естественный вопрос, кому все это убирать, как всех моих работяг тут же как ветром сдуло в столовую. Надежда оставалась, как всегда, только на женщин...

— Борисовна! — окликнул я проходившую мимо кладовщицу, — Что это там за деваха с веником в конце коридора маячит?

— Так то ж уборщица наша новая. Вы ее не знаете, она у нас только неделю работает...

— Уборщица, говоришь? Ну так выдай ей срочно совковую лопату, ведро, противогаз, и пусть быстрее чешет убирать хлористый алюминий на третий реактор! А то на участке уже дышать нечем!

Дел у сменного мастера в цехе по горло. Я уж и забыл об этом своем распоряжении, когда, ближе к концу смены, занесло меня опять в его дальний конец, к нашему раздолбанному десятикубовику. Еще на подходах в лицо мне ударила волна такой едкой вони, что я аж зажмурился. Батюшки, да это ж наш хлористый алюминий, будь он неладен вместе со всей реакцией Фриделя-Крафтса!

— Егорыч! Что за безобразие! Почему до сих